Она же по сотворении сего со слезами рече: «Великий королевичь мой государь Василий Златовласый! Умилосердися надо мною, поими мя за себя. Аще сего не сотвориши, не терплю поругания сего, сама себя смерти предам. И о семъ дай ты мне верное свое слово, яко пояти тебе мене за себе». Он же рече ей: «Токмо я учинилъ за посмеяние отца твоего и за посмехъ твой токмо поиму тя!» И вынявъ из ковчега златый венокъ и драгий, устроенный з драгоценными камении, и дарова ей. И велелъ облачитися ей во свою кралевскую одежду и отпусти ея от себе. И велелъ честно проводити ея до дому ея.
Сам же кралевич посла на корабль к гостю Василию. И какъ пришелъ гость Василий, он же сказа ему все подробно, что с кралевною чинилъ «и свое безчестие отмъстилъ и смехъ ея, понеже она, кралевна, в гостяхъ сама была у мене». И гость Василий зело тому удивился и возрадовася. И велелъ ему королевичь Василий изготовити к походу корабль немедленно и скарбы своя все переносити в корабль.
О кралевне. Кралевна же пришед въ домъ свой и показавъ девицамъ подарокъ свой, драгий венокъ. Девицы же смотриша тот венокъ и похвалили и дивовалися оному венку, яко у них в королевсте такова венка нет. А что случилося над нею, и того не сказала имъ, девицамъ. И рече к ней девицы: «Великая государыни кралевна! Каковъ домъ ево?» Она же рече: «Зело хорошъ, яко и у батюшки моего такова дому нетъ и сокровищь таких. Токмо упоилъ меня зело, не могу азъ!» И связавъ голову свою и ляже на постелю свою.
Кралевичь же Василий на утрия по присылке от короля пришед пред короля и поклонися ему честно. И рече ему король: «Василий, что скажешь вестей?» Он же рече ему: «Великий королю! Ничего вестей не знаю и от милости твоей, аще о чем изволишь мне, рабу твоему, сказать, слышать желаю». Король же рече: «Скажи, Василий, что-нибудь!» Он же рече: «Великий королю! Видехъ азъ в нощи сей сонъ и мню, яко благъ есть. Изволь, великий королю, разсудити сей мой сонъ!» И рече ему король: «Скажи, Василий, сонъ свой». И рече королевичь Василий: «Кабы, государь, чрез твой кралевской дворъ шла лань златорогая и зело дивная. Азъ же ей воздивился. И пришла к моему дворишку. Азъ же ея поималъ, взялъ к себе и билъ доволно, и кожю с нея содралъ, и положилъ на главу ея златый венокъ з драгими камении, и паки ю спустилъ от себя. Она же паки побежала чрез твой кралевский дворъ. И о семъ молю тя, великий королю, да разсудиши сей мой сон!» Король же рече ему: «Василий, сонъ твой благъ есть, аще збудетца». Сам же король во умъ себе взялъ, яко часто он видитъ сны, «а знатно нечто помышляет на мой кралевский двор».