[96]. Егда же будеши пред отцемъ моимъ, ничтоже размышляй или убоися, подаждь ему писание свое». И се рекъ, поиде бесъ во внутренную полату и оставилъ Савву единаго. И, помедливъ тамо мало, и приходитъ к Савве и поемъ его и приведоше пред лице царя.
Он же седя на престоле велице, драгимъ камениемъ и златом преукрашен, сам же той славою велицею и одеяниемъ блисташеся. И около его стояща множество юношей крылатыхъ, лица же ихъ овыхъ сини, овыхъ багряны, иныя яко смола черная[97]. Пришедши же Савва пред лице царя онаго, падъ на землю, поклонися ему. Вопроси же его царь: «Откуду пришелъ еси семо[98] и что есть твое дело?» Безумный же Савва подноситъ ему богоотметное писмо свое, глаголетъ, яко «приидохъ, великий царю, послужить тебе». Древний же змий Сатана приемлетъ писание и прочетъ его. Обозреся к темнообразнымъ своимъ воиномъ, рече: «Аще ли прииму сего отрока, не вемъ, крепок ли онъ будетъ намъ или нетъ?» Призвавъ к себе сына своего, Саввина любимаго брата, глаголя ему: «Иди, прочая[99], и обедай з братомъ своимъ». И тако оба поклонишася царю, изыдоша в преднюю полату и начаша обедати.
Неизреченныя благовонныя яди[100] приношаху, такожде и питие, яко дивишася[101] Савва, глаголя, яко «никогда в дому отца моего таковых ядей не вкушахъ или пития испихъ». По ядении же поемъ бесъ Савву и поидоша паки из града царева и изыдоша вон. Вопроси же брата Савва своего, беса, глаголя: «Что, брате, яко видехъ у отца твоего окрестъ престола множество юношей крылатыхъ стояща?» Бесъ же, усмехнувся, рече ему: «Или ты не веси, яко у отца моего мнози языцы[102] служат, персиды, турки, арапы и ины мнози? Ты же не дивися сему и не сумневайся братомъ звати меня. Азъ убо тебе менши братъ. Токмо елико аще реку тебе, и ты во всемъ буди мне послушенъ. Азъ же всякаго добра рад тебе деяти и споможение во всемъ творити». Савва же во всемъ обещася послушенъ быти, и тако уверишася.[103]
Паки приидоша во градъ Орелъ, и оставилъ бесъ Савву. Савва же паки прииде в домъ Баженовъ и пребываше в прежнем скаредномъ деле. И в то время прииде во градъ Казань ис Персиды со многими прибытки отецъ Саввинъ Фома Грудцынъ. И яко обычное целование подаде жене своей, и вопрошаетъ о сыне своемъ, жив ли есть сынъ или нетъ. Она же поведа ему, глаголя, яко «от многихъ слышахъ[104], что по отшествии твоемъ в Персиду отеде он к Соли Камской, тамо и доднесь живетъ житиемъ неудобным[105]: и непорядочно все богатство избылъ в пьянстве и блуде. Азъ же много писавъ к нему, дабы возвратился в домъ нашъ, он же ни единой отповеди