Я с силой выдергиваю свою руку и быстро удаляюсь, давясь слезами. В ушах набатом стучит бешено бьющееся сердце, заглушая и шум моторов, и шелест моря, и звуки всего того, что происходит у меня за спиной. Я не знаю, идет ли он за мной. Но сейчас это не важно.
Этот раунд завершен. По очкам ничья. Но впереди у нас еще немало сражений. Даже на этой чертовой яхте, моем персональном чистилище.
Глава 23
Вернувшись в, к счастью, сейчас пустующую каюту - Артем с Антошей на верхней палубе режутся в гольф по Нинтендо, - я запираю за собой дверь и без сил падаю на кровать. Глаза жжет от скопившихся в них слез, но я не даю им пролиться. Запрещаю себе скатываться в рыдания, потому что знаю - стоит мне дать слабину, и я не смогу остановиться. А меньше всего мне сейчас нужны объяснения с кем бы то ни было. Мне нечего рассказать, нечем оправдать свои слезы, а значит, нужно держаться. И надеяться, что Тема еще долго будет занят. Потому что смотреть ему в глаза я сейчас не смогу. Сразу выдам себя.
Как же я могла быть такой дурой?!
Как могла подумать, что тот поцелуй, которым и запомнится мне вчерашний вечер - не прогулкой по Каннам, не встречей у костра, не дракой на пляже, - что-то меняет для Марса?
Для меня да. Для меня, кажется, уже ничего не может быть, как раньше. Вчера я чувствовала себя бесконечно счастливой и полноценной, и живой. Наш безумный, запретный, непозволительный поцелуй вскрыл, показал - как мне казалось - его истинное отношение ко мне и подарил надежду на будущее с Марсом. И я готова была каждый день попадать в такие - или любые другие - передряги, если в конце каждой из них будет появляться мой светловолосый принц, спасать меня от всех и целовать так, как вчера - неистово, ненасытно, исступленно.
И пусть весь остальной мир сгинет, я даже не замечу.
Надо сходить в душ. Быть может, холодная вода заморозит слезы, отрезвит меня и вернет способность контролировать эмоции. Заставляю себя подняться и иду в большую ванную комнату.
Включаю едва теплую воду и, задержав дыхание, встаю под колючие струи, буквально вонзающиеся в мою голову, плечи, грудь. Резко выдыхаю и тут же делаю дезертирский шаг назад, но ругаю себя за малодушие и решительно вновь вхожу в поток струй из квадратной лейки на потолке. Сжавшись и обняв себя руками, упрямо стою, поскуливая и ожидая, когда температура тела понизится, и контраст с водой не будет столь ощутимым, даже болезненным.
И это вскоре происходит, но, к сожалению, вместе с привыканием к температуре воды возвращаются и мысли, от которых я так своеобразно убегала. Но убежала недалеко и ненадолго.