Оглядываю обстановку. В номере все новенькое, блестящее и сияющее, а в воздухе, несмотря на мытье и проветривания, всё еще витает едва уловимый характерный запах новых вещей - свежевыделанной кожи на изголовье кровати, недавно обработанного дерева в тумбах и шкафах и ни разу не использованного белья.
Прохожу босиком по паркету и пушистому ковру к панорамному окну, отодвигаю плотную штору и, глядя в окно, думаю, как же хорошо, что Софии не нужна помощь. Она решительно отказалась от наших предложений, чему я втайне порадовалась вчера и еще сильнее радуюсь теперь. Ведь это позволяет мне в свободное до открытия время прогуляться до площади Испании, до нее пешком отсюда менее получаса. Или по Рамбле до пляжа. Или в обратную сторону по Диагонали.
Пока я думаю, в дверь стучат - приехал мой чемоданчик.
До открытия я гулять все же не рискнула. Решила, что не хочу бежать галопом, стремясь не опоздать к началу, а имею желание просто идти, бесцельно и неторопливо, наслаждаться городом и воздухом, и свободой, и людьми. Хочу влиться в поток, стать его частью, раствориться в рокочущей каталонской речи - обарселониться, в общем, пусть и ненадолго. А для этого нужно было и до прогулки переодеться в более удобную одежду, и плюс оставить запас времени на обратное переодевание по возвращении. Так что вылазка в город получилась бы очень урезанной, и я решила не портить себе удовольствие.
В ожидании церемонии выбираю не тупо слоняться по номеру или валяться на кровати, а поболтать с Дашкой, с которой не разговаривала с самого начала круиза.
- Привет, скрытнокристаллическая моя, - радуется подруга в трубку, но не без иронии. - Наконец-то ты позвонила, я не знала, что и думать. То ли вы с Марселем свет его Станиславовичем поубивали друг друга, то ли слились где-то в акте всепоглощающей и разоблачающей страсти, и тогда ты все равно рискуешь быть убитой, но уже от руки милашки Артема. Короче, я ужасно волновалась, но сама не звонила, ждала, когда у тебя совесть проснется…
Я молчу, даю ей выговориться. Знаю, что долго кривляться она не сможет - хоть и любит иногда предаться этому занятию, оно ей быстро надоедает. И угадываю - уже через пару секунд Дарьяна спрашивает серьезно:
- Ну как у вас?
- Никак, - отвечаю, автоматически пожав плечами, хоть это и не видеозвонок.
- Совсем-совсем никак? Или воюете?
- Воевали. Целовались. А теперь упор меня не видит.
- Как целовались?! - вскрикивает Любимова, а я досадливо морщусь и мысленно ругаюсь на себя.
Набирая ее номер, я была полна решимости не говорить о том инциденте на пляже и тем более о сцене с “выбросом адреналина” как его апофеозе. Но не прошло и пяти минут, как я уже все выложила. Как всегда, слово выскочило прежде, чем я успела закрыть себе рот.