- Этого еще не хватало, - бурчит еле слышно Алекса, и я разделяю ее настроение.
- О, какие девушки, и одни, - говорит один из них по-английски с жутким акцентом, да еще и заплетающимся языком. Я с трудом разбираю слова. - В наше время это небезопасно.
- Но мы готовы взять вас под свою защиту, - речь другого звучит гораздо чище, и он явно трезвее. - Да, Серхио?
- Конечно. Нам для полного комплекта как раз не хватает таких красоток. Хотите покататься на яхте? - первый парень хватает Алексу за руку и, притянув к себе, обхватывает за талию.
- Отвали, а! - грубо по-русски отвечает она Серхио, пытаясь его оттолкнуть, но безуспешно.
- Easy guys, - спокойно говорю я, выставив руку и отступая от двух других. - You don’t need to get into trouble, do you? (“Парни, полегче. Вам ведь не нужны неприятности?” (англ))
Я знаю, что ни в коем случае нельзя показать им, что я боюсь. Но, как ни странно, я их действительно не боюсь, совсем. За последние несколько недель я столько всего перебоялась, да испытала и немало других отрицательных эмоций, что теперь была преисполнена уверенности - эти парни просто не могут причинить мне боли больше, чем я уже перенесла. Физическая боль, даже насилие, ничто в сравнении с насилием моральным, тем более с самонасилием.
Но почему-то я была уверена, что до этого не дойдет.
- Какие неприятности, кошечка? - пропел второй парень. - Мы просто прокатимся на яхте.
Третий все это время хранил молчание и вообще казался безучастным к происходящему. Я толком даже не видела его лица.
- We have our own yacht, there is no need for us to take yours, - пытаюсь я достучаться до них голосом разума. (У нас есть своя яхта, нам не нужна ваша.)
Быть может, узнав, что мы не охотницы за халявной выпивкой, и прогулкой на яхте нас не купишь, они отстанут и пойдут искать себе новых жертв.
Алекса тем временем бьет своего обидчика коленом в пах, от чего тот с протяжным стоном падает на колени на влажный песок, а она, приложив его вдогонку парочкой словечек из русского фольклора, торопливо идет ко мне.
Третий говорит что-то первому на французском. Мне недостаточно знаний уровня школьной программы второго, не основного, языка, чтобы понять его фразу полностью, я улавливаю лишь местоимения и имя - Франко. Который тут же бежит на помощь поверженному дружку. А оставшийся - единственный, чье имя мы пока не знаем - продолжает без улыбки наступать на меня и уже загнал по щиколотку в воду.
- Wait, - прошу я. - Let’s talk. (Подожди, давай поговорим).
Но он никак не реагирует, словно вообще не слышит меня или совершенно не понимает, что я говорю.