Горал медленно вытянул руку и поставил стакан на стол. Движение было такое нарочито ленивое и спокойное, что я вдруг поняла: он меня сейчас просто убьет. Мой Доктор Чуйка проснулся где-то там внизу, в районе трусиков и испуганно пискнул:
– Алиса, беги!
Горал вдруг медленно наклонился ко мне. Я вжалась в спинку кресла, по спине побежали мурашки. Минус сорок. Нет, минус пятьдесят! Кто сказал, что у взгляда не бывает температуры? Это вы просто не видели глаза Горала: они были холоднее Арктики, и ушатай меня Китай, если я не разглядела там громадные айсберги среди вечных льдов.
– А ведь это конец, – буднично сказал Доктор Чуйка.
И я с ним мысленно согласилась. Нет ничего страшнее, чем холодное бешенство. Пока он огнем плюется, еще есть надежда, что изобразив Хиросиму локального масштаба, отойдет и успокоится. А в таком состоянии он и плеваться не будет. Просто тихо придушит. Кто сказал, что огненный дракон – это страшно? Ледяной дракон – вот настоящий ужас! Горал протянул ко мне руку и я зажмурилась. И в этот момент дверь с треском распахнулась и в кабинет влетел Камцан. Не здороваясь, он подлетел к Горалу и бесцеремонно сунул ему под нос большущие, густо усеянные чернильными кляксами, листы пергамента.
– Если вы сейчас это не подпишете, то нам завтра придется брать продукты и ткани по полной цене! Потому что скидки у поставщиков заканчиваются сегодня вечером, – завопил лепрекон и нервно почесал под цилиндром, сдвинув его на затылок.
– Вон отсюда! – заорал ректор, выхватил из рук Камцана листы и швырнул в его физиономию. – Я запрещаю врываться в мой кабинет без стука!
– Ах так? – леприкон гневно затопал, – тогда сами тащите на горбу все хозяйство академии! А с меня хватит! Я вам не студентка! – он тыкнул в меня пальцем. – Я – вольнонаемный работник и у меня есть права! И бюджет, выверенный не до последней золотой монеты, а до последней золотой пылинки! Я за вами целый день гоняюсь из-за одной паршивой подписи. Волнуюсь как бы успеть закупить все сегодня, пока дешево. А цены опять выросли! А запросы у вас, как у Роберпупского королевского двора, где даже туалетная бумага из золота! Одни ваши феечки с их нарядами сколько денег жрут – половину Ковра Миров можно одеть! – леприкон резко развернулся на каблуках, высекая искры из ковра, и полетел к двери.
Его зеленый цилиндр остался висеть в воздухе.
– Стоять! – ректор схватил цилиндр и бросился за своенравным Камцаном.
Они вылетели в коридор. До меня донеслись их вопли. Через полуприкрытую дверь я видела все, что происходит в коридоре.