– А кто это такой маленький? А кто это такой холосенький? Такой няшка-мимишка?
– Это фамильяр Доли, – задыхаясь от умиления, простонала Акавиша, пытаясь отобрать у меня зверька.
– Милокот, мдаааа! – промурлыкал он, обхватив мою шею двумя пухлыми пушистыми ручками.
В этот момент я почувствовала такой острый прилив счастья, словно мне подарили яхту, и вместе с ней моего золотого рыбца, который остался где-то там на Рублевском шоссе.
– Это счастье и удача, которую приносит Доля! – Дейна изловчилась и выхватила его у меня из рук.
– Девочки, хватит! – прикрикнула Доля и притворно нахмурилась. – Милокот, не срывай мне урок!
– Ууууу, – разочарованно протянул Милокот, жмурясь и мурлыкая.
– Нууууууу, еще чуточку! – почти заплакали студентки.
– Всё, девочки! – Доля вытянула ладонь вперед, и Милокот, тяжело вздыхая, по коленям девчонок побежал к ней.
При этом студентки умудрялись его целовать и тискать по дороге. Милокот обхватил пухлыми лапками браслет Доли, подцепил золотую нить, подхватил ее зубками и вложил в ладонь Доли. Она взмахнула рукой. Стены класса исчезли и мы оказались в актовом зале школы посреди новогодней вечеринки.
Под потолком крутился дискотечный шар. Нарядные старшеклассники отплясывали под техно. Девчонки томно изгибались на высоких каблуках. Мальчики, явно успевшие тихо накатить, пока учителя не видят, изображали рентгеновские аппараты, пожирая девчонок глазами.
Посредине зала стоял длинный стол с закусками. Я подхватила с большого блюда пирожное-картошку, но донести до рта не успела.
– Алиса! – гневно выкрикнула Доля и щелкнула пальцами.
Пирожное вырвалось из моих рук и шлепнулось обратно на блюдо.
– Мы ничего не трогаем, не уносим с собой и не оставляем на память. И ничего здесь не забываем! – Доля нахмурила брови, а Милокот взъерошил шерсть на загривке. – Запомните, де́вицы: судьба не оставляет следов.
Вот буржуи! Одну пироженку пожалели! Кому станет плохо от того, что я поем?
– Мы, де́вицы-красавицы, все видим, все замечаем. И чувствуем все то же, что наши кровиночки-подопечные. Потаенные мысли, тайные мечты, охи-вздохи, слезы, смех. А сами мы незаметные, как мышата под полом. И видят нас только те, кого сама Судьба приголубила да в свои любимчики выбрала, – тут она внимательно посмотрела на меня.
Ага! Так приголубила, что до сих пор отхожу!
– А теперь, – продолжила Доля, – я научу вас счастливому плетению. Видите вон ту девочку? – она указала в угол.
Там, скособочившись на стуле, сидела некрасивая девчонка. Мышь Серая, обыкновенная. Она уткнулась в телефон, чтобы скрыть смущение и не видеть чужой радости. Хороший способ изображать, что тебе все равно, точно зная, что никто не пригласит танцевать. Прикид у нее был тот еще! Туфельки без каблучка, черная юбчонка фасона "привет Надежде Крупской", дешевый китайский свитерок. На лице попытка макияжа согласно инструкциям мамы и бабушки: "скромность – главное украшение девочки". А в руках сумочка, которая меня добила окончательно. Явно вынутая из нафталина, а перед тем честно потыренная у Наташи Ростовой после ее первого бала.