Руки Милины за дни праздности от мозолей да ссадин отошли, кожа стала нежной, гладкой. Пусть попробует Жиронежка её мужичкой обозвать!
А стольный град не таким уж градом оказался, скорее уж коттеджным посёлком олигархов. Только вместо олигархов — бояре в долгополых шубах, вместо коттеджей — терема с шатровыми кровлями, башенками, балконами да верандами. При каждом постройки разные, и сады, и огороды; всё это за высоким забором схоронено, только и увидишь, что с холма перед въездом в столицу. Поодаль — подворья помельче, и вовсе на деревню похоже. И у всех внутри просторно, а снаружи тесно. Усадьбы боярские друг на дружку наступают, между заборами улочки — двум возкам с трудом разминуться, да ещё петляют туда-сюда. Не город, а лабиринт.
Спасибо, телега заколдована. Скажи, куда ехать — сама дорогу найдёт. Подвезла Милю к воротами большим, кованым, а там гостей встречают уже. Пока Миля на травке у озера прохлаждалась, царевич с присными успел домой воротиться и обо всём распорядиться.
Глядит Миля, диву даётся. Так вот же он, парк чудесный из её сна. Вот он, терем сказочный, разноцветный! И знакомый пруд поодаль за деревьями поблёскивает… Знать, не простой сон это был. Надо ушки на макушке держать да по сторонам поглядывать.
Препроводили Милю в гостевые хоромы, для невест царских предназначенные, выделили покои отдельные — по-современному, апартаменты. Там и опочивальня, и горенка, и людская, и кухня с печью.
Бочку Миля велела внутрь занести и в горнице поместить. Царская ключница, баба хитрая, востроглазая, хотела к ней служанок приставить, но Миля отказалась наотрез. Пусть что хотят, думают. Ей под боком шпионы не нужны.
Как настала ночь, велела Миля бочке к пруду царскому скрытно пробраться, на глаза никому не попасться, Ярилку в воду выпустить и там же рядом под ивами схорониться.
Щук на прощанье Миле наставление дал:
— К дубу сама не ходи. Он во внутреннем, запретном, дворе растёт. Туда придворных не всех пускают, а тебе, пришлой, и подавно от ворот поворот дадут. Вот как выберет тебя царевич в жёны, сам к дубу приведёт, чтоб у книги спросить, ждёт ли вас с ним сказочное "долго-и-счастливо".
На том и расстались.
В первый раз за время долгое Миля спать не на лавке легла, не в телеге и не на траве, а на постели широкой, на перине пуховой. Хорошо-то как! И подумалось Миле, что теперь всё складно и ладно пойдёт, и откроется вскоре ей путь домой.
Поутру вышли невесты на двор себя показать: дюжина претенденток на корону, с Милей вместе — чёртова. Все девицы рода знатного и собой недурны. Жиронежка, пожалуй, хуже прочих: ростом маловата, телом не в меру пышна, ноги короткие, щёки толстые, глазки круглые, маленькие, губы бантиком, нос пуговкой, спесь из ушей лезет. Хотя может, по здешним меркам, она и красавица — гридин-то, вон, без ума.