Не успели невесты друг дружку придирчиво рассмотреть, как явился царевич. Каждой поклонился, каждую улыбкой подарил, с Жиронежки начал, Милей закончил.
Смотрит она — да, хорош, да, пригож, и глаза красивые, но не так, чтобы голову потерять. И что на неё тогда на дороге нашло?
А жениться царевич, похоже, вовсе не желал. Столько девиц перед ним, юных да свежих, а у него улыбка натужная, во взгляде блеска нет. Перед Жиронежкой и он вовсе сделался, как замороженный.
Стало Миле жаль беднягу. Царским сыном родился, вся страна ему подвластна, а собственное счастье — нет.
Вышел вперёд Гостята:
— Вот вам, девицы красные, первое испытание. Надобно за три дня рубашку праздничную жениху справить. Соткать полотно, сшить, как полагается, да вышить. В покоях своих найдёте вы всё надобное. Посмотрим, которая из вас лучшая умелица да рукодельница. На четвёртый день поутру придём работу принимать. Не так, чтоб в самую рань — после третьих петухов.
И подмигнул, довольный собой.
Разошлись невесты по апартаментам, при каждой орава прислуги. Девушки сейчас же забегали, стали кросна ставить да нити натягивать. Всё настроили, наладили, и боярышень своих за тканьё усадили — для почину и чтоб всё чин по чину.
Боярышни рядок-другой соткали и повставали с мест. Дальше пусть мастерицы трудятся!
Оно, может, и правильно. Сколько времени надо, чтобы в одиночку полотна на рубаху наткать? Но ведь творится обман у всех на виду, без утайки! Вот, значит, какие тут смотрины, вот какие испытания.
Значит, и Миле силу щучью использовать не зазорно.
Заперлась она в покоях своих и велела полотну соткаться — чтобы было ровное, тонкое. В общем, батист высочайшего качества. А сама села на чудо любоваться да сухарики хрумкать.
Воздвигся посреди светлицы ткацкий стан, весь из деревянных частей, резьбой украшен — знаками солнца да головами конскими. Встали станины с плахами, и валами, и деталями мелкими, бердо с частыми зубьями в рамке-набилке, поперечины-нитеницы, векошки, перекладины, подножки…
Полезла из коробов пряжа, в косы заплетённая. Стали косы сами собой распускаться, а нити из них — в стан заправляться. Что-то при этом привязывалось, что-то отвязывалось, что-то тянулось и цеплялось, вынималось, и вставлялось, и крутилось, и двигалось, и наматывалось, и подрезалось. Взглядом не уследишь! Вот и челнок заходил, застучал. Смотрит Миля и дивится — неужто такое человеческими руками проделать можно?
Уж точно не с такой прытью. Полотно-то на глазах ткётся… Да соткалось уже! Вот что значит сила щучья.