— Вот это лучше. Теперь надо все продумать, и главное, чтоб за тобой повторяли.
— А записать есть где? — уточняет она. — Я вот думаю, может, свои вещи забрать из замка? Там и платья, и штаны есть.
Она не согласилась раздеться до панталон и все показывает в обычном длинном платье. Я понимаю, вон как Нот с нее глаз не сводит. А всего пару дней назад он точно так же на Кристину смотрел.
— В кабинете есть бумага. Можешь взять, — я киваю на комнатку.
Сама же усаживаюсь на скамейку, вытягивая ноги. Хорошо. А то гудят, ужас просто. Как же хочется домой. Под бок к Эцику. Надеюсь, он сегодня пораньше вернется из булочной, а то я со своей толпой так сорвалась. Только завтрак оставила ему.
Дверь в зал открывается. В зал входит Кристина.
— А господина Анварио нет сегодня? — спрашивает она, оставаясь наполовину в дверях.
— Нет, — отвечаю я.
— Нот, — она переводит взгляд на парня. — Поможешь мне в булочной?
Тот печально смотрит на дверь в кабинет, потом на меня. Я киваю ему. Пусть идет. Нечего тут рассиживаться.
Я тут и так на нервах. Те дамы, с которыми я вчера разговаривала — не пришли. Хотя по времени на сейчас договорились. Ох, одни волнения с этим фитнесом. Тут уже не знаешь, на что копить. То ли на свадьбу, то ли на возвращение домой.
Нот нехотя поднимается и идет за Кристиной.
Хмм, странно как-то. Эцик только раз в неделю мог сделать себе выходной. А так он в булочной ежедневно.
Сердце тревожно колет.
— Я написала, — показывает мне свои каракули Катерина.
— Хорошо. Ладно. Я думала, сегодня придут клиентки, но их что-то нет. Пошли домой.
— Хорошо, — она пожимает плечами и улыбается. — А как думаете, меня пустят в замок за моими вещами?
— Думаю, да. Меня же пускают.
Я одеваюсь наспех, будто за мной орды демонов гонятся. Домой лечу еще быстрей.
Катерина и то еле за мной поспевает.
В доме пусто. Тарелки так и стоят нетронутыми. Нот сегодня не успел их помыть после завтрака. Ладно, вернется из булочной и помоет. И завтрак не съеден. Хотя кто-кто, а Эцик всегда ест мою стряпню.
И тишина царит, даже слышно, как пыль летает.
Я рвусь к себе в комнату. Эцик лежит и спит на кровати в том же виде, что и утром — то есть абсолютно голым.
— Эцик, — я подхожу ближе.
Он лишь переворачивается, кутаясь в одеяло.
Нет, я все понимаю, но не может же человек просто спать весь день. Все же надо иногда вставать. Хотя бы в уборную. Но нет. Он еще и всхрапывает.
— Эцик, — зову его, садясь на корточки возле кровати. — Проснись. Сколько можно спать?
Но нет — эта мужская версия спящей красавицы и в ус не дует. Сопит и сопит.