Она опять покачала головой, не глядя на парня.
- Тогда… Почему ты сегодня все утро краснеешь?
Она резко отвернулась, но Чимин заметил вновь вспыхнувшие огнем щеки. Его это напрягало – он не знал причины столь странного поведения. Музыкант коснулся кончиками пальцев плеча девушки и тихо произнес:
- Мне очень хочется, чтобы ты поехала с нами. Слышишь?
Девушка, не оборачиваясь, покивала головой и сдавленно сказала:
- Иди… Ты мне мешаешь.
- Извини, - отступил он назад. Потом подождал несколько секунд, но больше не услышал ни слова и пошел в дом.
Вскоре Алтынай позвала всех к завтраку.
За столом Аржан сказал:
- Эркелей, поедешь на лошади со мной.
- А, может, лучше с Чимином-оппой? – умильно захлопала она ресницами.
- Дочка, не спорь с братом! – оборвала ее мать. – Раз не позаботилась о лошади для себя заранее, поедешь с Аржаном. Нечего докучать нашему гостю.
- Сестра, а может, ты не поедешь? – пришла младшенькой в голову «удачная» мысль. – Я бы тогда взяла твою лошадь.
Четыре пары глаз уставились на Айсулу. Та оглядела всех темными глазами и выдала:
- Я поеду! – и опять покраснела.
- Ой, сестра! У тебя щеки покраснели, - засмеялась Эркелей. А девушка опять ухватилась руками за щеки.
- Прекрати, Эркелей, - строго прикрикнула мать и уже намного мягче сказала старшей из девушек. – А ты, дочка, кушай, не слушай ее!
Завтрак продолжался.
После него молодые люди начали собирать все, что пригодится им в походе.
Алтынай приготовила им продукты, насыпала в небольшой мешочек картошки, положила хлеб, лук, морковь,несколько банок с консервами, пачку листового чая. Аржан принес из кладовой походную плитку и маленький газовый баллон. Эркелей принесла четыре малюсеньких коврика – как раз по одному на человека. Потом сбегала и принесла откуда-то два небольших котелка, ложки и эмалированные кружки. Парни сложили рядом обе палатки.
Пока они хлопотали, стараясь не упустить ничего, наступило время обеда. Девушки в четыре руки быстро накрыли на стол, и мать позвала всех кушать. Расселись, быстро и сосредоточенно поели и стали собираться. Причем сестры еще вымыли посуду.
Тюки с палатками и все остальное навьючили на лошадей, приторочив их к седлам. На долю Чимина и Айсулу пришлась большая часть груза, потому что лошади Аржана предстояло нести двух седоков.
Мать вышла за ограду, провожая детей, и сказала:
- Смотрите, будьте там осторожнее.
- Конечно, мама! – заверил старший сын, - Я хорошо помню дорогу! Там есть отличное местечко на берегу, где можно устроиться на ночлег, - и протянул руку младшей сестре, стоящей рядом с лошадью.