— Это не важно.
Я недоверчиво смеюсь и двигаюсь, но он приближается, препятствуя моим попыткам слезть со стола.
— Джесси, я уйду. — Я не уйду, знаю.
— Мне снилось, что тебя нет, — выпаливает он быстро, почти в панике.
Прекращаю борьбу, чтобы освободиться.
— Что?
— Мне снилось, что я проснулся, а тебя нет.
— Куда же я делась?
— Откуда я, черт возьми, знаю, — он отпускает меня, и запускает руки в волосы. — Я не мог тебя найти.
— Тебе приснилось, что я тебя бросила?
Его хмурая морщинка выделяется еще четче.
— Не знаю, куда ты делась. Просто исчезла.
— О. — Не знаю, что еще сказать. Он не смотрит на меня. Сон о том, что я его бросила привел его в такое состояние?
— Это был не очень приятный сон, вот и все. — Он смущен, и я вдруг чувствую себя немного виноватой. Это серьезно.
— Я не оставлю тебя, — пытаюсь успокоить, — но нам нужно научиться разговаривать. Джесси, мне приходится пытками вытаскивать из тебя информацию. Это утомительно.
— Прости.
Я притягиваю его обратно между своих бедер. Сейчас один из тех моментов, когда сильной должна быть я. Такие моменты становятся все более частыми по мере того, как у меня начали складываться отношения с этим мужчиной.
— Тебе раньше снились плохие сны?
— Нет, — он берет мою руку и крепко прижимает меня к себе.
— Потому что ты пил.
— Нет, Ава. Я не алкоголик.
— Я этого и не говорила. — Крепко его обнимаю, чувствуя некую печаль за него, но тихо радуясь, что он открывается. Он такой сильный и уверенный в себе, но эти маленькие трещинки становятся все более очевидными. Неужели я причина этих трещин?
— Теперь я могу приготовить тебе сбалансированный завтрак? — Он вырывается из моего захвата.
— Да, спасибо.
— Что ты хочешь?
Я пожимаю плечами.
— Тост.
— Тост? — спрашивает он. Я киваю. Сейчас шесть тридцать утра. Мой желудок еще не проснулся. — Вряд ли это хорошо сбалансированный завтрак, — бормочет он.
— Для еды еще слишком рано.
— Нет. Ты поешь. Ты слишком худая. — Он отпускает меня и идет за хлебом для тостов.
Я спускаюсь со столешницы и сажусь на стул, любуясь им, пока он возится на кухне. Я тронута. Он открыто признает, что плохо готовит, поэтому тот факт, что он предложил приготовить мне завтрак, весьма приятен. Облокотившись на столешницу, подпираю подбородок ладонями и изучаю его. Ему приснился дурной сон. Или кошмар. Одно из двух, но он рассказал мне, и это, должно быть, нелегко. Он взрослый, крепкий мужчина, который превратился в полную развалину из-за плохого сна. Надеюсь, они не часто ему снятся, потому что видеть его таким — испуганным и уязвимым — было ужасно. Мне безумно не понравилось.