Вздыхаю про себя. Сегодня утром он выглядит таким же красивым, как всегда. Он не побрился, и мне нравится его щетина. Он не в костюме, только в угольно-серых брюках и черной рубашке. Я могу передумать насчет обеда, так что он будет вынужден устроить мне трах-напоминание.
Я смотрю, как он берет масло, ножи и тарелки и ставит все передо мной на островок. Затем возвращается к холодильнику и садится рядом со мной с банкой арахисового масла. Недоверчиво гляжу на него, когда он откручивает крышку и окунает в банку палец.
Обхватывает губами покрытый маслом палец и смотрит на меня, наполовину вытянув его из аппетитного рта.
— Что? — бормочет он.
— А сам пристаешь ко мне со сбалансированным завтраком? — Киваю на банку в его руке.
Он сглатывает.
— Орехи очень полезны. И вообще, ты для меня важнее.
Покачав головой, под его бдительным взглядом начинаю намазывать маслом тост.
— Ты очень важен для меня, — ворчу я в свой тост. Смотрю на него, откусывая уголок.
Он улыбается.
— Я рад. Итак, какое у тебя сегодня расписание? — небрежно спрашивает он, снова обмакивая палец в масло.
Я давлюсь тостом, и он хмурится. Он серьезно? Я ему ничего не скажу!
— Что такого шокирующего в желании узнать, чем ты собираешься заниматься? — дуется он.
Я проглатываю тост.
— О, ничего, — кусаю еще немного, — если бы я думала, что ты искренне заинтересован и не планируешь миссию уничтожения. — Мой голос сочится сарказмом.
— Я искренне заинтересован. — Он выглядит обиженным.
Я на это не куплюсь.
— Встретимся в час в «Барокко». Мне еще нужно позвонить Кейт и сообщить, что ты нарушаешь правила обеда в женской компании.
— Она не будет возражать. Она меня любит, — уверенно говорит он.
— Это потому, что ты купил ей Марго-младшую, — напоминаю я.
— Нет, это потому, что она мне так сказала.
— Когда?
— Когда мы были в баре. — Он убирает волосы с моего лица. — В тот вечер, когда я показал тебе, как танцевать. В тот вечер, когда ты полностью отключилась.
— Отключилась? — спрашиваю я в тост.
— Пьяная, — произносит он одними губами.
Я усмехаюсь.
— Кейт, должно быть, тоже была пьяна. — Не так пьяна, как я, но это было бы трудно. Впрочем, она уже была на пути к этому — не то чтобы это имело значение. Кейт не сказала бы, что ей кто-то нравится, если бы так оно не было, и уж точно не сказала бы, что любит, даже в приступе нежности.
— Не только тогда. — Он окунает палец в масло и сует мне под нос. Я морщусь, и он ухмыляется, прежде чем слизывает массу.
— И когда же? — спрашиваю небрежно, откусывая еще кусочек тоста. Он делает это нарочно.
— В «Поместье», — бросает он, будто для Кейт находиться в «Поместье» — совершенно естественно.