— У тебя не было задержки? — спрашивает он, сжимая губы в прямую линию.
Беспокоится, что я могу забеременеть?
— Месячные у меня начались в прошлое воскресенье вечером, — говорю я. «Как предзнаменование или типа того», — хочется мне добавить, но я этого не делаю. Я заглушаю мотор.
Он молчит, пока я выхожу из машины и жду, когда он появится.
— Не могла припарковаться еще дальше? — ворчит он, присоединяясь ко мне с моей стороны машины.
— По крайней мере, я припарковалась по правилам. — Подхожу к очереди из тележек, выстроившейся в ряд под навесом, и опускаю фунт, чтобы выкатить одну. — Ты когда-нибудь был в супермаркете? — спрашиваю, когда мы движемся по дорожке под навесом. Джесси и супермаркет — не то, что естественно сочетается друг с другом.
Он пожимает плечами.
— Это делает Кэти. Обычно я ем в «Поместье».
Упоминание о супер шикарном секс-клубе Джесси заставляет меня ощетиниться и потерять весь энтузиазм в попытке завязать разговор. Я чувствую на себе его взгляд, но не обращаю внимания и смотрю прямо перед собой.
Пока мы ходим по супермаркету, я загружаю в тележку все самое необходимое, а Джесси — дюжину банок арахисового масла, несколько банок шоколадного крема и несколько баллончиков со взбитыми сливками.
— Почему у тебя ничего нет? — спрашиваю я, ставя в тележку молоко.
Он пожимает плечами и берется за тележку здоровой рукой.
— Кэти была в отъезде.
Я направляюсь в следующий проход и тут же осознаю, что невольно завела его в отдел с алкоголем. В панике стремительно разворачиваюсь, и тележка врезается мне в голень.
— Твою мать! — восклицаю я, вздрагивая.
— Ава, следи за языком!
Я потираю голень. Проклятье, как больно.
— Нам сюда не нужно, — выпаливаю я, отчаянно толкая тележку обратно к нему.
Он пятится.
— Ава, прекрати.
— Прости. Я не сразу поняла, где мы находимся.
— Ради всего святого, женщина, я не собираюсь лезть на полки и срывать крышки с бутылок. Ты в порядке?
Я хмурюсь и смотрю на свою голень.
— В порядке, — бормочу, злясь, что не обратила внимания на то, где мы находимся. Я наклоняюсь и провожу ладонью по голени. Мне чертовски больно.
Я выпрямляюсь и замираю, когда вижу, как Джесси становится передо мной на колено. Он касается раненной рукой моей ноги, а здоровой приподнимает ее, ставя себе на колено, прежде чем наклониться и поцеловать голень. Мы стоим посреди супермаркета субботним днем, а он буквально на коленях целует мою ногу.
— Так лучше? — спрашивает он, глядя на меня снизу вверх. — Прости меня. За все, Ава.
Смотрю на его красивое, заросшее щетиной лицо, и мне хочется плакать. Я вижу в его взгляде столько искренности.