— Его считают волшебным, — пожала я плечами, стараясь выглядеть беспечной. — Он защищает нас от ветров с гор, снабжает древесиной, дичью, полезными травами. Лес — наш кормилец и защитник. Вудсберг имеет длинную историю. В прошлом, наши жители даже поклонялись лесу. Возносили почести Великой Праматери.
— Но этот культ, насколько я знаю, родом из Тель-Мароса.
— Вам виднее, шериф, я не сильна в истории.
— И совершенно не искусна во вранье, — усмехнулся он, посмотрев в мои глаза так пронзительно, что дрожь прошила тело.
Я отвернулась, до боли стиснула кулаки на рукавах пальто. Сколько он уже работает в полиции? Наверняка, мои попытки скрыть некоторые факты для него выглядят смешно.
— Ты упоминала, что ваша фамилия обычна для исконных жителей города.
— Да. Наш предки жили в этих краях чуть ли не с создания тогда ещё деревеньки на границе с Волчьим лесом.
— Но теперь вы одни, — отметил он. — Ты бы… Вы бы хотели уехать? В столице ты бы…
— Нет, — резко оборвала его я. — Здесь наш дом. Здесь жили наши предки. Здесь буду жить я и мои дети.
— Но ты планируешь побег…
— Я уже говорила, это не твоё дело, — отвернулась и указала кивков головы на покосившийся вход в наш дом. — Мы добрались. Спасибо, что проводил.
— Мариан… — недовольно позвал Робин.
Но я не оборачивалась, схватила изумлённую сестру за руку и потащила за собой.
— Спокойно ночи, Робин Гудсвел, спасибо за ужин.
— Мариан, — зашипела сестра, когда мы вошли в тёмную прихожую. — Он хочет тебя увезти? Он правда пытается за тобой ухаживать?
— Какая ты ещё малышка, Джо.
В квартире Джоанна сразу убежала мыться, а я отправилась в свою комнату, чтобы переодеться в домашнее. Хотя, стоило бы озаботиться отоплением. Старые рамы пропускали ветер, потому в квартире было прохладно. Но это уже не зима, можно просто скорее забраться под пуховое одеяло.
Стук в окно прервал вялое течение мыслей. Неужели…
— Опять ты? — распахнула окна.
И Робин сразу подтянулся, сел на подоконник и перекинул ноги в комнату.
— Ты снова выпустила свои колючки, Шиповник, — улыбнулся он. — И знаешь почему?
Он легко сбросил сапоги с ног и поднялся. Я была вынуждена запрокинуть голову, чтобы смотреть в его глаза.
— И почему? — скрестила руки на груди, но ощущала себя уязвимой, будто Робин видел меня насквозь.
— Потому что я тебе нравлюсь. И это тебя пугает, — пояснил он, коснувшись кончиками пальцев моей щеки.
Вздрогнув от прикосновения, я отпрянула. Растерялась и разозлилась одновременно. Почему я так реагирую на него? Ведь так нельзя. Мы незнакомы. Он временное явление в моей жизни.