— Тебе лучше уйти, — проговорила сердито.
— И правда тебя пугает, — усмехнулся он, делая шаг ко мне, что я была вынуждена начать пятиться.
Только комната слишком мала для побега. Робин нагнал меня в один широкий шаг. Сильные руки обхватили талию. Громко вздохнув от возмущения, я дёрнулась, упёрла ладони в мускулистую грудь. Мужчина сжал меня крепче, а рвущиеся с уст злые слова заткнул поцелуем. И если тогда в моей гримёрной он словно пробовал меня на вкус, то сейчас нагло брал то, что считал своим. Его аромат окутал своим теплом, пробился в лёгкие, даже в мысли. Злость моментально забылась, как и растерянность. Мои ладони несмело скользнули на сильные плечи, а губы раскрылись, позволяя углубить этот слишком волнующий поцелуй.
Под мой полустон Робин сжал меня сильнее, до треска в рёбрах и слёз на глазах. Воздуха не хватало. Я не могла вздохнуть, не могла вспомнить, что происходило до. Я утонула в этих ярких ощущениях и не пыталась вынырнуть. Мужские руки с силой пробежались по бёдрам, начали собирать подол платья в намерении снять его с меня. И я бы, наверное, даже не возразила, если бы не громкое пожелание Джоанны спокойного сна, донёсшееся из коридора.
— Прекрати, — вздохнула, с трудом прерывая настойчивый поцелуй.
Тело пылало от желания, казалось, оно живёт своей жизнью и не намерено подчиняться хозяйке.
— Расслабься, Мариан, — попросил он.
— Нет, — произнесла твёрдо, намеренная донести свои принципы. — Свой первый раз я разделю с особенным для меня мужчиной. С тем, кто поселится в душе. И это не ты, Робин Гудсвел. Уходи.
Робин
Природа сегодня явно решила забыть о начале весны и крошила на Вудсберг и его окрестности снег. Ветер бил в лицо, норовя сорвать с головы шляпу. Вихрь недовольно всхрапнул, когда я направил его по узкой тропинке в сторону Волчьего леса. Мариан, прежде чем выставить меня на улицу, сказала, что поможет с расследованием и просила прийти в лес. Почему мы не могли встретиться в городе, оставалось вопросов. И в иной ситуации, я бы не отправился в столь безлюдное место, где меня без шума могут прирезать. Но я доверял Мариан. Сам не понимаю, почему.
Я знаю её всего второй день, но не могу не думать, не вспоминать лукавый блеск зелёных глаз, нежность кожи, сладкий перелив её голоса. А её запах я ношу с собой, словно сумасшедший. И вчера… сглупил. Торопился. Но стоило оказаться в её комнате, в окружении её запах, как все здравые мысли исчезли из головы. И дураку понятно, что Мариан невинна, и слишком принципиальна, чтобы лечь в постель можно сказать с первым встречным. Только в её отношении мои мозги отказывают по всем пунктам. Недолгого общения хватило, чтобы понять, с ней либо серьёзно, либо никак. Но понимание того, что и её тянет ко мне столь сильно, что нет сил держать себя в руках…