Зверь вцепился в Таю, не отпуская. Прокусил нежную кожу, оставляя свою метку. Не так, блять, должно было быть. По правилам, с обрядами, признаниями, тринадцатью днями вместе. А нет, сорвало контроль окончательно.
Не отпускаю затихшую девочку, сильнее надавливая. Она за эти сутки из меня душу вытрясла. Вывела так, как ни у кого не получалась. Истинная, блин. Худшее наказание Лесных Богов. Дерзкая, своенравная, без тормозов и понятий, что можно говорить Альфе.
Будь она такой дикой только в постели — цены бы ей не было.
А Зверь же ж, предатель хвостатый, вьётся вокруг неё. Вжимается и языком по ране проводит. Чтобы унять боль пары, извиняется, как может, за причинённую боль.
Рвёт поводок, пытается контроль вернуть. И это при том, что зимой почти не появлялся. Тихо сидел, не причиняя проблем. Только если была дележка территории и прочие неприятности. А тут не утихает вообще, пытаясь полностью себе Куколку заполучить.
И себя самого сдержать не могу. Словно переклинило, стоило её к себе прижать. Волчья ягода так мозги не выбивает, как запах Куколки. Хотелось брать и брать, не отпуская. К себе прижимать, и метки по всему телу оставить.
— Ты меня укусил! — взрывается, пытаясь выбраться. По лицу прилетает, за что девчонка награждается ещё одним укусом. Мочку уха прихватываю, чтобы притихла. — Псих! Пусти. Ты совсем?
— Совсем, — соглашаюсь. Зверь довольно лыбится, касаясь метки. Моя. Куколка была моей с рождения. Но теперь на ней след, который ничем не стереть. Моя. — Совсем, Тая. Больно?
— А если я тебе шею разорву, тебе приятно будет?
— Будет.
Потому что отметины от пары. Самки, которая решила пометить и присвоить себе. Втягиваю воздух, чтобы почувствовать, как мой запах обволакивает девушку. Никуда не денется, даже если сможет сбежать.
— Потому что ты псих, — бурчит, касаясь укуса. Но затем кивает, убирая влажную прядь за ухо. — Больно.
— Пожалеть?
— Себя пожалей, несчастный.
Куколка без перестану касается метки, растирая капли крови по пальцам и смотрит на меня злобно. Будь оборотнем, давно бы уже бросилась. А так только морщится и накрывает ладонью низ живота, прикрыв глаза.
— Несчастный, если ты мне в качестве пары досталась.
Тая отворачивается, поджимая губы. Искусанные мной же, припухшие, покрасневшие. Светлая кожа укрыта мелкими отметинами — засосами и синяками, которые уже начинают проявляться.