А пока её брачные игры продолжаются, не могу так рисковать. Верну хоть толику привычного контроля, и тогда может покажусь. Пока что лишь бродил среди деревьев, посматривая в сторону дома.
Ждал, что она в очередной раз попытается сбежать. Плевать, что пусто на ближайший десяток километров. Полностью моя территория, никого лишнего. Но Таю ведь не останавливали никакие причины. А я надеялся, когда же рванёт из дома.
Чтобы можно было догнать, повалить на землю. Воплотить все предупреждения в жизнь. Взять без разбора, наслаждаясь её стонами и сладким ароматом. Или хотя бы дотащить до гостиной, чтобы не отморозила свой прелестный зад.
А вот в доме… Там бы я оторвался. Брал бы, пока в ней оставались силы стонать. Пока бы не отключилась от очередного оргазма. Зверя ведёт, словно во время гона. И лучше бы Куколке покориться до конца весны, иначе тогда меня точно понесёт.
Сначала меня, а потом понесёт Тая.
Эта мысль скребёт изнутри, подрывая вернуться в нашу спальню. Нихрена ведь Куколка не знает. Для наследников нужна, ага. Будто плевать совершенно, кто их матерью будет. Нет же, надо глупому Зверю, чтобы именно она взяла эту роль, приняла нас, захотела детей.
Зверю и мне, не менее идиоту.
Инстинкты взрывает внезапно. Думал ещё раз обход территории сделать, как меня понесло обратно к дому. Потащило с неведомой силой, а Зверь рычал, пытаясь двигаться быстрее. Чтобы добраться и помешать тому, что Куколка задумала.
Думал, что сверну эту длинную шею прямо там. Когда увидел нож в руках и тоненькую струйку крови. Хватило разума лишь немного встряхнуть, приводить в чувство.
— Правда? Правда можешь чувствовать это?
Проверяла, блять. Мои способности проверяла, рискуя с жизнью. А если бы я ей соврал? Как какой-то щенок, решил покрасоваться? Совсем голову не использует, чтобы по-другому правду признавать.
И при этом Зверь довольно скалится. Не о том думаешь, глупый человек. Она поверила. Нам. Как могла, но начала сомневаться в Верховной. Из-за пары правдивых фактов, в которых убедилась. Ещё немного, и примет полностью.
Но если Зверь, какого-то черта, решил не разбираться с парой, которая своевольничая, то я по-другому поступаю.
Медленно опускаюсь, касаясь губами молочной кожи. Нежной, пахнущей моим гелем. Куколка теперь полностью мной пропахла. И это тормоза срывает.
— Берг!
— Тише, куколка. Пришло время расплаты за все твои глупости.
Крепче сжимаю бёдра, чтобы перестала рыпаться. Касаюсь лона, которое опять влажное. Может брыкаться и что угодно говорить, но тело лучше слов показывает. Течёт от нескольких движений, отзывается.