— Я не находил никакой записки, — прошептал он. — И та девушка была моей кузиной, Чандлер. Тогда она уезжала в Оберн. Вернулась на летние каникулы. Кроме Оди, она — единственная кузина, которая мне нравится. Черт, я ближе с ней, чем с Оди. Ближе, чем с кем-либо, кроме бабушки.
Каждое слово поражало меня, как удар, каждое несло в себе слишком много силы, и я не могла удержаться, чтобы не отшатнуться назад. Я наткнулась на стул и замерла.
— Ты должна была прийти ко мне, — тихо сказал Грей, но каждое слово весило, по меньшей мере, тонну.
Я не могла раздумывать над этим. Если бы я дала этим словам время, они бы меня раздавили.
Вместо этого я прошептала:
— Я оставила тебе записку.
Он покачал головой.
— Я был не в себе, когда ты исчезла. Искал тебя повсюду. Мы с Джейни поднялись наверх. Из комнаты все вынесли подчистую. Там ничего не осталось, кроме тех вещей, что ты позаимствовала у меня.
Сердце начало бешено колотиться, и что-то ползло в животе, разрывая меня изнутри, пытаясь выбраться.
— Неправда, — тихо сказала я. — Я собиралась в спешке. Оставила одежду. Книги. Обувь. Я же написала тебе, что вернусь.
— Айви, никакой записки не было. От тебя вообще ничего не осталось.
Теперь была моя очередь не слышать его.
— Я же написала тебе, что вернусь, — прошептала я, когда нечто прорвалась сквозь желудок, проникнув в тело, врываясь в мозг.
— Детка, никакой записки не было.
— Я же написала тебе, что вернусь, — повторила я таким тихим голосом, что почти не было слышно, потому что в этот момент все это поразило мое сознание.
То, что тогда произошло никак не укладывалось у меня в голове.
До этого момента.
Кейси.
И вся кислота, вытекающая из невидимый раны в желудке, пропитала организм, я больше не могла сдерживаться, поэтому повернулась и бросилась в ванную. Я больно ударилась о плитку, когда, поскользнувшись, упала на колени. Я едва успела поднять крышку унитаза, как меня вырвало.
Завтрака как не бывало.
От силы спазмов моя спина выгибалась и горбилась, но я могла блевать вечно и никогда не избавиться от всего этого.
Оно струилось по моим венам.
Оно было мной.
Рвота. Боль. Грязь.
Чертов Кейси.
Мой тупой, гребаный неудачник, придурок, паразит, мудак-братец.
— Айви, детка, Господи, ты пугаешь меня, — прошептал Грей совсем близко, поднимая мои волосы вверх. Я не могла вынести его прикосновения, поэтому отшатнулась.
Упав на задницу в угол, зажатая между стеной и ванной, я увидела, как Грей, присев у унитаза, начал придвигаться ко мне.
Я выбросила руку ладонью вперед и закричала:
— Не надо!
Он замер.
— Не надо, — захныкала я, опуская руку.