Мы помолчали, периодически затягиваясь дымом.
— И запомните, это, — я обвёл рукой зеленеющие прерии, — наш дом. Наша земля. Вы заплатите слишком дорогую цену если не поймёте это.
Жан вздохнул.
— Я-то уже понял. Боюсь не поймёт наш король. Они все там, — Жан махнул куда-то рукой, — считают вас не то что дикарями, а даже и не людьми. Да и если бы не ты, Вихо…
Жан замолчал, а я не тревожил его вопросами.
— Если бы не ты, Вихо, то и я не стал бы разговаривать с индейцами на философские темы.
— Правильно, Жан. Поэтому мы должны показать твоему королю, что индейцы — сторона, с которой надо договариваться и без которой он не победит своих врагов, а их у него ох, как много.
Жан посмотрел на меня непонимающе.
— Мы захватим, стоящие у форта корабли и выйдем на тропу морской войны.
Я сказал буквально «naval warfare» и Жан вздрогнул.
— Это мистика, — прошептал он.
— Да, — усмехнулся я. — Наши боги с нами рядом, а где ваши?
— Следующие корабли, что придут сюда, — это корабли моих братьев. Ты на них хочешь напасть? Я очень люблю их, и не смогу участвовать в твоей морской войне. Убей меня сейчас.
— Убью, если посчитаю нужным, — сказал я, сохраняя невозмутимость. — сколько пушек на их кораблях? Ты говорил, что от пятидесяти до семидесяти. Даже если это и так, то мы увеличим огневую мощь захваченных нами кораблей вдвое. И дальнобойность наших орудий больше. Никаким вашим кораблям не выстоять.
— Ты так и не показал мне ваши пушки, — с сожалением сказал Жан.
— И не покажу.
— Почему?
— Я тебе не верю. И никому из вас не верю.
Французские пленники жили в палатках метрах в пятистах от городища и не смели переступить в сторону города ими же выложенную камнями линию.
— Зачем же ты нас не убьёшь сразу?
— Если вы поможете мне захватить стоящие у форта корабли, я разрешу вам уйти на одном из кораблей твоих братьев. Если они отдадут мне третий и сами не нападут на меня. Убедишь их, и вы останетесь живы.
— Их будет сложно убедить. Почти не возможно.
— Тогда я возьму всё сам, — сказал я совершенно спокойно.
* * *
Три месяца назад.
Одинокий Бизон и семеро его напарников отправился на разведку на третий день после выигранного сражения. Запряжённые собаками тобогганы (беполозные сани) за два дневных перехода донесли отряд до места, где лёд на реке истончался на столько, что передвигаться по нему становилось опасно. Дальше они передвигались по правому, более пологому берегу реки, хотя следы многих копыт уходили налево.
Поселение соседнего племени осталось сзади в одном переходе. Так индейцы и селились, чтобы хватало одного дневного перехода, чтобы дойти до соседей. Однако отряд не останавливался ни в нём, ни в следующем индейском селении, помня наставления шамана о смертельной болезни, напавшей на братьев и сестёр по крови.