— Грап-и-о… — Повторил вождь, взяв дротик.
Повертев его в руке, он ткнул им одному из помощников в ногу. Тот взвыв от боли, подпрыгнул на месте и бросился бежать. Вождь рыкнул: «к ноге» и беглец понуро вернулся. Хрымар нагнулся к нему и сунул палец в рану. Раненый взвыл снова и дёрнулся, но вождь держал его другой рукой за шею и не дал ему сдвинутся с места.
— Охренеть, — сказал вождь, прохрипев эти слова по-своему, в переводе на русский, покачал головой и, посмотрев на толстую рыбину, повторил: — Охренеть!
Вернув мне копьё и разорвав рыбину руками и зубами, он раздал её своим помощникам. Раненному и мне он дал куски побольше.
Достав из кожаных ножен, висящих у меня на шее на ремешке, каменный нож, я передал его вождю.
— Урф дарит Хрымару.
Нож с обмотанной кожей рукоятью в моих руках смотрелся изящно и хищно.
Хрымар взял нож и ножны. Рукоять утонула в его руке, и лезвие, в сравнении с кулаком, выглядело скромно, но Хрымар выразил своё восхищение в третий раз, с очень понятными мне интонациями.
Но несмотря на подарок жить с собой рядом вождь не предложил. Да и не распределял, похоже, вождь рядом с собой ранговые места. Место зарабатывалось кровью в битвах с конкурентами. Вождь мог высказать только своё расположение, а не приблизить.
Мне драться не хотелось. Не дорос пока до настоящих мужских разборок.
Свой кусок рыбы я почти полностью целым принёс «малышам». Взрослых решил не кормить, пока сами не попросят. Почти вся добытая сегодня еда досталась рядовым членам племени. Вождь и его подручные были сыты.
* * *
Следующий день и последующие мало чем отличались друг от друга. Я добывал рыбу, племя, под надзором «помощников» вождя, охотилось и собирало пропитание.
Рыбы в реке было много, но на каждую я тратил десять, а то и больше, бросков копья. Это меня раздражало, но пять-шесть рыбин я племени приносил ежедневно. Одну рыбину вождь всегда оставлял мне. Не думаю, что он делал это, видя, что я кормлю малышей. Похоже, его не волновало, как питаются его соплеменники и их самочувствие.
Как-то утром, после «развода на работы», я подошёл к Хрымару и сказал:
— Река. Рыба. Мало. Пойду туда.
Я махнул рукой вниз по течению. Вождь, не глядя на меня, одной рукой почесал себе зад, а другой лениво и небрежно, но явно одобрительно, махнул.
— Тыфр, Срок, Урф — рыба, — сказал я, показывая на «малышей», и снова делая отмашку в сторону моего бывшего дома.
Вождь всё же соизволил на меня глянуть и поднял дубину. Он явно размышлял, прикидывая, где от «малышей» будет больше пользы: на сборе корнеплодов или на рыбалке. Приняв правильное решение, он махнул на меня рукой, закинул толстый конец дубины за спину и со сладострастием принялся чесать им свою волосатую спину.