Жизнь в поселении текла размеренно и планомерно. Радиус города увеличился ещё на пятьдесят метров, расчищенных от леса. Третья стена более всего походила на «обычный» средневековый частокол с башнями, причём не округлой формы, а звездообразной. В вершинах лучей стояли площадки, получившиеся от срубленных на высоте восьми метров деревьев.
Это была та ещё задача! Но мы справились с ней, надстроив на ветвях сосен крепкие круговые площадки, с которых и рубили деревья. Площадки потом так и остались смотровыми.
Положение вождя позволяло мне самому выбрать, чем я буду заниматься, и я не скучал. Я любил охоту и давно мечтал научиться охотиться с луком и арбалетом. И на тебе! Я, таки, охочусь с луком и арбалетом. Я любил рыбу и рыбалку острогой. Так на тебе и рыбу, и острогу.
Я интересовался выплавкой металлов и кузнечным делом, изготовлением кирпича и керамики. Я, в конце концов, писал книги про «попаданцев», и вот, я сам «попаданец». Да… Попаданец в такую… глушь, что другим «попаданцам» и не снилась. Но мне эта глушь уже нравилась.
Несколько раз сюда поднимались племена, но мы понаставили на тропах столько разных указателей и идолов, что к нашим «погранпостам» на обоих берегах реки. Племена подходили смирные и растерянные.
Погранпост представлял собой небольшую крепостицу, срубленную из нетолстых деревьев из подлеска, перекрывавшую тропу воротами. Одна стена крепостицы оканчивалась в реке, другая уходила в лес, где через каждые десять метров торчали на кольях черепа, и висели на ветках кости, причём не только людей, но и животных.
Да и сам лес мы засорили колючими ветками и вбили маленькие острые колышки, смазанные особым варом. С учётом того, что аборигены не носили обувь, как и наши, кстати, потери у прошедших вокруг пограничников составляли около ста процентов. Воевать они уже физически не могли.
Колышки вбивались сначала редко, потом чаще и чаще. Это была непреодолимая преграда. Вой стоял такой, что у меня слёзы выступали от жалости. Но пограничники предупреждали всех: «туда пойдёшь, ноги потеряешь».
Дедал с плавкой и ковкой справлялся сам. Мы с ним пытались плавить железо, но получалось плохо. Да и зачем? Бронза выходила прочная и ковкая. Видимо в рудах присутствовали какие-то легирующие компоненты.
Посудой мы обеспечили себя на много лет вперёд и стали жечь тонкий кирпич и вымостили им верхний город. Не складировать же? Кирпичные дома я строить не собирался, а вот получить навык его изготовления я хотел и получил.
Зато, с появлением керамической плитки в городе исчезла грязь. Выкопав колодец-водосборник сразу за первой стеной, и проложив к нему водостоки, мы получили небольшое резервное водохранилище. Дно водосборника уплотнили бентонитовой глиной, а выход из него сделали из керамической трубы на уровне его дна. Вода из колодца в нижний город поступала с помощью вентиля и проходила по отхожим ямам, вымывая из них излишки дерьма.