- Ой-ой-ой, дядечка, простите меня, пожалуйста, я не специально, — взвыла девчонка. — Я не знала, что тут лаборатория. Но теперь знаю и больше вообще никогда сюда не приду. У меня папа — начертатель, и он всегда запрещал даже близко подходить к его рабочей комнате. А вы учитель Шена? Это вы его научили так быстро чертить массивы? Он меня на экзамене победил. Я думала, что это случайность, но он и правда суперумный. Я тоже могу делать массивы, только не так быстро. Хотите, могу показать.
За несколько предложений она переключилась с оправданий на самовосхваление. Как у нее так получалось?
- Твой отец — из гильдии? — недоуменно спросил Мастер печатей.
Я подумал, что он, наверное, только это и успел уловить из ее скороговорки, все же он из другой страны, и наш язык ему не так уж легко понимать.
- Да, третьего ранга. Он меня с детства учил начертанию. Только не вот такому, — и она указала на склянки, — а обычному, при помощи Ки. А ухо мне отпустите? А то оно сейчас оторвется.
Учитель разжал пальцы, плотнее запахнул белый халат и сказал:
- Посмотрим, что ты сможешь показать на моих уроках, гильдейская девочка.
После этого он выгнал нас обоих, впрочем, я и сам рад был уйти. В этот день я уже не успел бы ничего сделать, да и не смог бы. Из меня словно выжали всю Ки. Юминг шла рядом, как и полагается девочке ее возраста, отстав на шаг, скромно опустив голову.
- Я узнала, — шепнула она позади, — ты помолвлен с дочкой какого-то чиновника.
- Слушай, чего ты ко мне привязалась? — взорвался я. — Какая тебе разница, кто я? Мне все равно, что ты там узнала! Радуйся, что прошла в Академию, и учись спокойно!
Она тут же поравнялась со мной.
- Ты — первый человек моего возраста, который так здорово разбирается в массивах. Хочу понять, как ты так научился.
Мы подошли к дому. Я поклонился Юминг.
- Спасибо, что проводила. Теперь иди к себе.
Но тут выглянула Мэй, она теперь часто передвигалась сама, опираясь на заклинание облегчения веса.
- Кажется, у кого-то появилась маленькая подружка? Заходи в гости, если хочешь.
- Очень хочу, — обрадовалась Юминг. — А у вас есть еда? А то я не умею готовить, ребята стряпают отвратительно, и у меня ужасно болит живот.
Мы устроились в моей комнате, разложили на полу тарелки, и Юминг принялась уплетать все подряд. Мэй смотрела на нее, задумавшись о чем-то, и, как только девчонка закончила набивать пузо, спросила:
- Юминг, а почему ты решила поступить в Академию?
- Ой, это все сложно. Понимаешь, моя мама умерла, когда я была еще маленькой. Папа больше не захотел жениться. Когда мне было лет пять, я вбежала в папину комнату, увидела, как он рисует красивые узоры, и попросила научить этому. Потом я, конечно, сто раз пожалела, отказывалась заниматься, сбегала и пряталась от него, но папа загорелся желанием научить меня начертанию. Свой первый круг я нарисовала только через год. Представляете, целый год бесплодных попыток! Куча потраченной Ки! Папа уже начал думать, что я полная бездарность.