— Пусто, щучьи серьги! Одни водяные жуки, — с горечью воскликнул дед и досадливо отвернулся.
Я тоже заглянул внутрь верши. На дне белели меленькие серебристые рыбки и остатки каши, как видимо, приманка. Нормальной рыбы не было. А по всей внутренней поверхности расползлись здоровенные раки.
— Не вижу повода расстраиваться, — приободрил я старика. — Вон, какие раки здоровые. Это их вы водяными жуками называете? А рыбы сейчас натягаем. Я пока к вашей деревне шел, порыбачил немного, — клев изумительный.
— Какие-такие «раки»? Жуков ты раками называешь? — удивился старик. — А на кой нужна эта гадость?
— Гадость? — вытаращил я глаза. — Да вы что? Сварить их правильно — пальчики оближешь!
— Чтоо?! — глаза у деда Васила стали еще больше моих. — Есть эту дрянь?!!!
— Не, капец какой-то. У вас пиво или там эль делают?
— Как, не делают? Конечно, делают. Эль у нас в деревне очень хороший, а самый лучший у Милоша.
— Так вот, вареные раки, одна из лучших закусок под эль. Руку на отсечение даю. Придем домой, возьмем пару кувшинчиков эля, я приготовлю раков, и увидите тогда, гадость это или объедение. Да и без эля они вкусные.
— Кхех, щучьи серьги. Эля говоришь? Пару кувшинчиков? — закряхтел дед Васил. — Ну, не знаю… а в ваших краях едят этих жуков, что-ли? Кхе…
— Да, не только в наших. Их много, где едят. Вот сами убедитесь.
— Ну, ладно. Складывай в короб своих раков. Но смотри, если смеешься надо мной, не посмотрю, что здоровый лоб, вожжами пройдусь так, что сидеть не сможешь! — погрозил дед.
— Договорились, — я весело рассмеялся.
Проверив остальные четыре верши, я добыл три уже ранее встречавшихся здесь мне чебака и наполнил раками короб на две трети. Пройдя вдоль берега еще метров сто, мы вышли действительно на очень удобный берег. Пологая прибрежная полоса упиралась в быстро набирающую глубину реку. Дно, которой, у берега местами заросло травой. А в паре — тройке метров от реки зеленой стеной стояли ивы, вербы и клены.
— Чудо, а не место, — искренне обрадовался я. — Здесь просто обязано клевать.
— А, то! — подтвердил дед. — Знамо, дело. Я на этой реке все места знаю.
— А какое дно? Коряги есть?
— Не, нет тут коряг. Мы тут невод заводили, поэтому, что и было вычистили. Ровное дно, песок и ил, а у берега трава растет.
— Замечательно! Значит можно донку[30] ставить.
— Это что за донка такая, щучьи серьги?
— А я покажу. Вот приготовлю только сейчас все.
— Ну-ну, давай, готовь. Посмотрим, что наготовишь, да наловишь, — проворчал старик.
Рядом торчал из земли старый пень, а напротив него в дно реки уже были вставлены ивовые рогульки. Было видно, что это место постоянно используется стариком для рыбалки. Я достал лопатку и топорик. Дед, глядя на инструмент, восхищенно поцокал языком, развернул две свои удочки, чем-то наживил крючки и забросил их в воду, положив удилища на рогульки. Я быстро накопал червей и вперемешку с землей наполнил специально взятый для этого горшочек. Затем из вербы вырубил две полутораметровые жерди и метровую палку, двухметровое удилище, рогульку под удочку, а также вырезал метровую толстую ветку с заостренным ответвлением на конце в виде небольшого багорчика.