— А что насчет моей дочери? — Отец сделал взмах рукой, и тут же как по команде несколько охранявших его покой солдат и личный секретарь удалились, оставляя только его, маман и двух драконов. Мое присутствие вскрылось, хотя, судя по поджатым губам отца, вероятно, он замечал меня, только не хотел показывать виду.
— Я бы не хотел говорить об этом в вашем доме, генерал, — напряженно процедил Гилмор.
— Хех, — недовольно крякнул отец. — Значит, говорить о безопасности короля в моем доме можно, но о будущем моей дочери нет?
— Судя по тому, что в соседней комнате два дракона борются за внимание вашей дочери, вы как генерал, мыслящий в тактике, должны понимать, что у нас серьезные проблемы… — жестко отчеканил Шотдак и поднялся с кресла, на котором восседал.
— Вы поставили на ней клеймо, словно она отборная корова! — Отец вскричал от негодования так, что весь покраснел и его марлевая повязка пропиталась кровью.
На этих словах Гилмор поднялся:
— Поверьте, это не было моим выбором, и если бы я имел возможность вернуть время назад, то непременно вернул бы Ларисе Матвеевне ее свободу. К сожалению, вы правы, в настоящее время ваша дочь гораздо более ценна для драконов, чем все ваше государство, остальные выводы можете сделать сами. И поверьте, генерал, я сделаю все возможное, чтобы не допустить, чтобы Лариса Матвеевна стала Ночной Лилией.
Последнее он проговорил спокойно, глядя мне в глаза. На это я лишь могла усмехнуться, что еще можно сделать с его отношением. Еще утром готова была все простить и драться за возможность помочь драконам, но уже не была так уверена в своих возможностях. Все же против меня выступал мужчина-дракон возраст которого исчислялся тысячелетиями.
— Что нужно сделать для Ларисы в таком случае?
Отец даже не смотрел в мою сторону, и от этого стало горько. Как бы ни поддерживали меня семья и мать, отцу сложнее будет смириться с осуждением общества.
— К сожалению, ей придется посетить мой замок и остаться в нем на какое-то время.
Гилмор снова смотрел на меня в упор, а мне показалось, что все лицо и тело начинают гореть только от мысли, что мы будем находиться с ним одни в его доме. Не выдержав, я опустила глаза.
— Я помогу ей собраться, — тут же поднялась маман, но отец дернул ее за руку, останавливая.
Я проглотила слезы, готовые вырваться против воли, но смогла сдержать себя и только тихо прохрипела:
— Князь, я буду готова через три часа, — и, не дожидаясь ответа, выскочила наружу до крови кусая губы.