Я бежала в сторону запряженной кареты, двери в ней были раскрыты настежь, а дальше на белом поле увидела, как поддельная Лариса Матвеевна пытается сбежать от преследовавшего ее князя. Только бы успеть. Откуда взялась эта бешеная боль, откуда столько злости, но она была настолько сильной, что буквально отключала все другие мысли, погружая меня в дикое состояние и жажду мести.
Князь нагнал химеру первой, схватил ее за плечи и развернул к себе, хищница постаралась увернуться и наотмашь ударить его ладонью, на концах ее пальцев уже выросли когти. Гилмор отшатнулся и снова рванул на химеру, заваливая ту в снег. Я босиком бежала за ними, а когда практически добежала, то от злости, что ничего не смогу сделать, разозлилась, в поле ни единой палки, ни единого камня, все в снегу. И вдруг пришло осознание.
— Убей ее! — тихо, но четко проговорила я.
— Что? — Гилмор на мгновение обернулся, химера хотела этим воспользоваться, но не смогла, князь скрутил ее руки и накрепко придавил телом в снег.
— Я приказываю тебе, дракон, уничтожить ту, что посмела посягнуть на Ночную Лилию! — вырвались словно кем-то вложенные слова, они напоминали древний символизм, что раньше мне был неведом точно. И это подействовало.
Вибрацию и изменение, что пробили нас с князем следом, я уловила не сразу, даже химера, заметив эту странную перемену, перестала дергаться и замерла, нерешительно переводя взгляд с меня на дракона.
— Ты не можешь! — противно заверещала она, слава богу уже не моим голосом. — Мы наложили на вас заклятие, вы не можете нас убить! Никто из драконов не смеет прикасаться к химере!
Но, казалось, Гилмора это больше не заботит. Князь накренился и тяжело задышал.
— Лариса, отойди подальше! — Утробный рык заставил вздрогнуть, и я посторонилась.
— Дальше, — захрипел он, на глазах перерождаясь в нечто огромное, смертоносное и бессмертное. В дракона. Из спины его вырвались крылья и закрыли их двоих. Крылья росли на глазах, и мне пришлось сделать еще несколько шагов назад и еще дальше, поскольку из глотки этого огромного чернющего дракона вырвалось пламя, а следом закричала химера, да так пронзительно, что я упала в снег на колени и закрыла уши руками. Казалось, что эта казнь длится вечность.
— Лариса, поднимайтесь, вам нельзя сидеть в холоде. — Князь силой оторвал мои руки от головы, а затем посмотрел на меня, зло, отрезвляюще, и я со всей силы врезала ему по лицу.
— Полегчало? — дернул меня на себя, заставляя подняться на ноги.
И я замахнулась второй раз.
— Довольно! — прошипел он, впиваясь в меня глазами, а я со всей силы в его губы, прикусывая их до боли.