Но пройти мимо у меня не получается. Одним резким движением мужчина толкает меня в стену и заключает в тупик, нависая надо мной грудой мышц. Глухой крик застревает где-то в горле, прежде чем колючая щетина утыкается мне в щеку.
— Думала, не узнаю? — мрачный голос бьёт по нервным окончаниям и мне становится сложно дышать.
— Вы… меня с кем-то перепутали.
Мозолистые пальцы грубо впиваются в подбородок, вынуждая запрокинуть голову и встретиться с пугающим взглядом мужчины.
— Назови мое имя, — требует он.
— Я не знаю вашего имени… — голос срывается на писк, когда мужская пятерня хватает за горло.
— Поиграть решила, птичка?
Птичка…
— Прекратите… мне больно…
— Будет больнее. Даю тебе пять минут, чтобы одеться и выйти. Машина у входа. Глупостей не делай. Сама знаешь кто я.
Мужчина небрежно выпускает меня из хватки и тут же выходит из помещения, забирая с собой остатки кислорода.
Сквозь шумное дыхание я скатываюсь по стене на пол.
Дрожащей рукой закрываю рот, заглушая несдержанные рыдания.
Он нашёл меня. Нашел…
Не хочу. Не сдамся. До последнего буду бежать от него.
С нечеловеческими усилиями я возвращаю себе самообладание. И не теряя больше ни секунды, спешу исчезнуть, на ходу набрасывая пальто. Я решаю выйти через запасной выход. Там через сад добегу до остановки и первым же рейсом покину город. Больше здесь мне оставаться нельзя. Вот только уже в коридоре меня останавливает рослый мужчина. Стараюсь обойти его, но одного взгляда достаточно, чтобы все понять. Я не сбегу. Я снова попаду в лапы к монстру.
Тяжелая ладонь, опустившаяся на мою поясницу, вынуждает меня дёрнуться.
— Идемте. Марат Кадырович ждет.
Ноги дрожат, а равновесие держится на волоске. Боже. Как же мне хочется рухнуть на землю, чтобы все закончилось прямо здесь и сейчас.
Молча, в сопровождении его людей, я добираюсь до габаритной машины. Дверь раскрывается и в следующее мгновение я оказываю один на один со своим кошмаром.
Хаджиев даже не смотрит в мою сторону. Но этого и не требуется. От одной звериной энергетики мне хочется склониться к его ногам, моля о свободе, которая с каждой секундой переходит во власть этого монстра. Как и моя жизнь. И тело…
В салоне сохраняется тягучая тишина. Воздух буквально искрит и застревает в горле при каждом вдохе. Не осмеливаюсь даже пальчиком дрогнуть, пока внезапное прикосновение, обманчиво спокойное, не срывает с моих губ тихое аханье. Марат убирает волосы в сторону, открывая для себя мое лицо.
— Раздевайся, — хриплый голос вынуждает меня вздрогнуть.
Дыхание становится рваным. Я знаю, что этому человеку не приходится повторять дважды, а если и приходится, то ничем хорошим это не кончается. Но я ничего не могу с собой поделать. Тело скованно в страхе, будто его запечатали под десятками слоев многолетних льдин.