Оборачиваюсь.
Хаджиев.
Стоит во всем своем великолепие.
Высокий. Широкоплечий. Руки вальяжно убраны в карманы брюк.
Темно-синий стильный костюм отлично подчеркивает мускулистое тело мужчины. А белоснежная рубашка особенно выделяет его крепкие мышцы.
— Значит, любишь нарушать правила? — строгий тон вынуждает прекратить меня беспардонно рассматривать своего нежданного собеседника.
— Нет. — Тревожно облизываю губы. — Но я проголодалась.
— Тебя никто не морил голодом, воротить носом была сугубо твоя инициатива.
— Я… Просто… Мне просто было страшно что-либо есть после случившегося в самолете. Ты что-то мне подсыпал. Я знаю это!
— Тата, — с предупреждением цедит Марат и я прикусываю язык. — В самолете у тебя началась паника и проще было тебя отключить. Стюардесса переборщила с дозировкой снотворного.
— Это было не снотворное!
— Закрой рот и сделай мне кофе, — быстро выдает приказ и, откровенно игнорируя мое возмущение, Хаджиев направляется за барный стол с высокими стульями.
— Почему ты еще не уехал? — вопрос звучит резче, чем мне бы этого хотелось. И я тут же жалею о своей импульсивности.
Марат напрягается и, цокнув, начинает неспешно сокращать между нами расстояние. Между собой и жертвой, которая зря повысила голос.
Останавливается так близко, что в нос ударяет мятный запах геля для душа и головокружительный мужской парфюм.
— Ты нарываешься, птичка, — достав портсигар, он глухим ударом о тыльную сторону ладони выбивает сигарету. А потом подносит к моим губам фильтр, бесцеремонно проводя им по контуру.
— Возьми, — вкрадчиво требует Хаджиев.
Вдох. Выдох. Прежде чем я бросаю на него раздраженный взгляд.
— Я хочу есть.
— Разве так просят?
— Меня вырвет прямо на твою белоснежную рубашку. Уверен, что хочешь вставить мне в рот… сигарету?
— Ты очень быстро смелеешь, птичка. — Ухмыляется он в однобокой улыбке. — Я бы вставил тебе в рот более полезную вещь.
Я прекрасно понимаю на что он намекает, и как можно скорей перевожу тему.
— Как я должна попросить?
Скалится, качая головой.
— Вежливо.
Ну что ж…
— Могу ли я поесть, Марат Кадырович?
— Сначала прикури мне сигарету.
Из последних сил сдерживаю порыв плюнуть в надменное лицо мерзавца. Но вместо этого выхватываю из его руки сигарету и вставляю между губ.
Марат помогает мне прикурить, щелкнув перед моим лицом зажигалкой. В горло мгновенно проникает горечь дыма и я едва справляюсь с приступом кашля.
Холодные глаза Хаджиева темнеют, в тот же миг закрывая синюю радужку черными зрачками.
Зверь пробужден.
Под пристальным наблюдением я делаю еще пару затяжек, чувствуя, как голова начинает идти кругом.