До боли сжимаю челюсти, потому что во мне разгорается дикая потребность смять ведьму до хруста костей.
Рядом с ней мой внутренний зверь просто дуреет.
Рядом с ней я теряю себя.
Шумно выдохнув, опускаю голову и утыкаюсь носом в ее макушку. В ответ птичка впивается ногтями мне в кожу сквозь рубашку. Я ждал, когда она начнет сопротивление, но ничего не происходило. Тата больше ни разу не попыталась покинуть моих объятий, а в конце концов покорно уснула в них.
Но трель входящего звонка вынуждает меня покинуть пределы нашего спокойствия. Салим.
— Блядь, — рычу я, прежде чем ответить на звонок, наперед зная, что он мне скажет.
— Я просил тебя не делать глупостей, — рявкает он в трубку.
— Поговорим при встрече, — сдержанно цежу сквозь зубы.
Сейчас у меня нет настроения слушать его морали.
— Ты нахуя распустил руки на его территории? Хаджиев, блядь, что ты за человек такой? Ты хоть понимаешь, что сейчас начнется?
От его тона кровь мгновенно бросается мне в голову, запуская по венам неконтролируемое раздражение.
— Я сделал то, что сделал, — огрызаюсь я. — Джансу в безопасности?
— Она со мной. Послушай, Марат…
Обрываю телефонный разговор, не позволяя Салиму закончить свои нравоучения. Я не собираюсь перед ним оправдываться. Разберусь со всем завтра.
Ранее на благотворительном вечере
Дрожь лавиной скатилась вниз по моей спине.
Она здесь.
На мгновение воздух застревает в глотке, когда взгляд цепляется за стройную фигуру в откровенном наряде. И ей сказочно везет, что она не видит меня. Потому что я готов сжечь ее заживо. И это желание еще больше запускает в крови яростный адреналин.
Месяц.
Я не видел ведьму целый месяц. И уже даже начинал сомневаться в том, что она жива. Но больное воображение успокоилось пару дней назад. Я нашел ее. Именно поэтому я здесь.
Все это время моя птичка была прямо у меня под носом.
Радковский. Человек, который ищет любой способ стереть мое имя с лица земли. И вот именно к нему в руки попадает атомная бомба с голубыми глазами, сводящими меня с ума. Совпадение? Маловероятно.
Осушаю стакан жгучего виски и продолжаю изучать свою птичку, наслаждаясь тем, что она даже не подозревает о моем присутствии.
Длинные белокурые волосы убраны на бок, открывая лебединую шею и острые девичьи скулы. Зубы моментально сводит от желания оставить на них следы своих укусов. Большие аквамариновые глаза в свете софитов выглядят еще прекрасней, тревожно бегая по залу, а пухлые губы слегка приоткрыты. Сейчас я как никогда хочу их попробовать на вкус. И боюсь, когда я это сделаю, произойдет катастрофа. А я это сделаю. Потому что уверен, что они чертовски сладкие. И сдерживать себя я больше не намерен. Слишком часто она ускользает от меня. Мое терпение истощено.