Глава 31. Поужинай со мной
Мое пробуждение, как гром среди ясного неба. В ужасе дергаюсь, чувствуя, как каменная эрекция упирается мне прямо в поясницу, пока ее хозяин алчно сминает руками мою талию, вынуждая трепещущее сердце подпрыгнуть в самое горло.
— Мне нужно войти в тебя, — хриплый ото сна голос касается моего затылка горячим дыханием, а потом он перемешает ладони на бедра и прижимает меня ближе к возбужденной плоти.
Ненасытное животное.
— Марат, — глухо выдыхаю я, и пытаюсь отстраниться, но вместо этого еще отчетливей ощущаю его твердый член между ягодиц. Когда он успел раздеться?
— Я голоден, птичка, — прикусывает меня за плечо и, рыча, сжимает горячей ладонью мое бедро. Проклятье. Выгибаюсь, глотая протяжной стон. Протестую, не хочу поддаваться. Но Хаджиев намерен это исправить: нагло возвращает мою задницу на место и трется об нее вздыбленным пахом. В безумие сбрасывает, и я всхлипываю, рассыпаясь на тысячи дико обжигающих искр. — Какого черта ты такая сладкая?
Глубокий низкий голос кружит голову. И я прикрываю глаза. Мне нужно как можно быстрее увеличить между нами дистанцию. Иначе сгорю, задохнусь от порочных желаний, которые я совершенно не должна испытывать. Как и хотеть этого мужчину.
Пытаюсь развернуться, но подонок держит меня в своих стальных тисках слишком крепко. А потом и вовсе сводит с ума, медленно царапая пальцами по животу, устремляясь прямо к горящему эпицентру.
— Перестань, этого не будет, — пищу, тяжело дыша. Нет. Требую, вцепившись ногтями в его жилистую кисть. — Прошу, Марат, я не хочу. Отпусти…
— Не могу, — Его губы снова находят мое плечо и начинают клеймить. Сменяя грубую ласку на влажный язык, который умело выводит горящие следы на коже. Обжигает до самой разнузданной похоти. Пленит яркой палитрой чувств. В то время как дикие мужские пальцы блуждают везде, добираются до волос и мягко собирают их в кулак, перед тем как плавно потянуть вниз. Ох, черт! Волна чувственных мурашек рассыпается по спине, запуская в крови сумасшедшую реакцию. — Что ты со мной творишь, птичка? — полушепотом на ухо хрипит он, и я готова закатить от удовольствия глаза, но из последних сил заставляю себя дать этому кобелю отпор. Слишком удобно устроился.
Перевожу дыхание, собирая по крупицам возможность говорить членораздельно.
— Ты не можешь сначала причинять мне боль и унижение, а потом ждать, что я услужливо раздвину перед тобой ноги. Хватит, Марат. Я…
— Замолчи, — Хаджиев с обреченным стоном утыкается мне в затылок, с силой сдавливая талию. Жадными руками. Требовательно. Настолько, что на мгновение я теряюсь, даже вдохнуть не получается, поэтому как только он ослабляет хватку я шумно вбираю воздух. Как и он. В унисон вместе со мной.