— Нет. Но так как вы не являетесь ни тем, ни другим, это вас не касается.
Прежде чем вернуться в залу, Вивиана остановилась и заметила: «И не рассчитывайте больше на защиту и поддержку моих гостей. Если вы еще раз сделаете мне какое-нибудь возмутительное предложение, то пожалеете об этом. Несмотря на наши вежливые манеры, мы — тоже горцы и наши клинки остры». Шурша клетчатыми юбками, она поспешила прочь, а Дунстан остался стоять в проходе, смотря Вивиане вслед.
Он чувствовал себя нелепо. Как будто его застали за чем-то неприличным. Но спустя несколько секунд он решительно расправил плечи, поскольку просто не мог позволить себе проявить слабость. Изначально его целью было проникнуть в Ледяной Утес и обеспечить себе крышу над головой, а потом отыскать сокровища. Первого он добился, не применяя силы. Второе только предстояло сделать. Но теперь зеленоглазый горец понял, что ему предстояло сделать еще одно — завоевать ледяное сердце бывшей невесты.
Наступила полночь, пришло время проводить старый год и встретить новый. Вивиана и остальные дамы подошли к окну. Слуги распахнули ставни, впуская в душную залу свежий, бодрящий, зимний воздух. И как было заведено, горцы одели рогатые шлемы и устроили шествие с факелами. Под звуки волынки и дикие вопли воины подожгли чучело быка. Разгораясь, оно приобрело причудливые и пугающие очертания, и когда вспыхнуло полностью от головы до хвоста, гости запели традиционную песнь в честь Хогмани. Пиршество длилось до раннего утра, и лишь с холодным рассветом стихла мелодия уставших бардов.
— Отец?
Вивиана постучалась в покои лэрда Малкольма. Она надеялась, что встреча с ним облегчит ее беспокойство и немного сотрет события тревожного дня.
Телом лэрд был еще бодр, но умом рассеян. Иногда у него случались ясные моменты, напоминающие Вивиане золотые времена, когда западным побережьем правил сильный вождь.
— Матильда, заходи, родная, — сказал Малкольм, приняв ее за любимую жену.
Вот уже много месяцев лэрд не узнавал старых друзей и прислугу, путал прошлое с настоящим, часто спрашивал, почему Айрис не навещает его, хотя сам проследил, чтобы ее изгнали.
Вивиана вошла, осторожно ступая по домотканому ковру, который приглушал скрип старого пола. Огонь в очаге догорел, и было темно. Когда ее глаза стали различать предметы в ночном полумраке, Вивиана увидела отца, сидевшего в кресле у окна. Маленькими глотками он прихлебывал травяной отвар. Старые, трясущиеся руки не слушались лэрда, и он больше разливал теплое питье на шерстяной плед, чем проглатывал.