Вивиана затаила дыхание и почувствовала, как Дунстан нежно провел пальцами по ее виску, убирая выбившиеся из прически пряди. Это было очень глупо — оставаться с коварным мужчиной наедине и позволять ему прикасаться к себе. Жизнь Айрис разрушена именно из-за вот такого уединения, и она все еще расплачивается за содеянную ошибку. Но любопытство боролось с разумом, и Вивиана хотела знать, не воображала ли она себе чувства, которые испытывала от ласк Дунстана?
— Я знаю, что мое решение требует жертв, — наконец ответила она и заставила себя отступить, чтобы не находиться в зоне досягаемости горца. Но сердце стучало в груди настойчиво и решительно, а ноги не хотели слушаться. В прошлом она мечтала принадлежать этому мужчине душой и телом.
— Неужели? Вы точно уверены, что не пожалеете об этом? — Дунстан сделал шаг вперед и ласково провел пальцами вдоль ее подбородка. Вивиану бросило в жар, она посмотрела на губы горца и вспомнила впечатляющие чувства после первого поцелуя, который был необыкновенно нежным, терпеливым, возбуждающим. Вивиана заметила, что у Дунстана появился маленький шрам, рассекавший верхнюю губу белой тонкой полоской. И внезапно ей очень захотелось коснуться этой полоски — пальцами, губами… Она снова отступила в надежде разорвать плен, в который Дунстан ее заманил. Мысли путались, не давая размышлять трезво: «Но что, если я решусь на маленькую слабость, и это поможет мне больше не думать о нем? А если нет? Или…»
— Я предполагаю, что мне будет легче жалеть о том, чего я никогда не знала, — прошептала она, это тихое признание предназначалось только ему.
— Ни один хороший стратег не принимает решений без достаточных сведений, — их взгляды встретились. Дунстан обращался с ней ласково, но Вивиана все еще боялась, что он может быть грубым. Ведь она не забыла, как Эйдан жестоко обошелся с Айрис. — Может быть, леди, вы позабыли власть поцелуя?
Внезапно Дунстан сделал порывистый шаг навстречу, обнимая девушку и притягивая к себе, и в тот же момент его губы накрыли ее. Хмель медового вина разгорячил Вивиане кровь, и страстное желание захлестнуло ее. Одной рукой Дунстан обхватил затылок девушки, не давая ей отстраниться, пока его язык нежно скользил по ее губам. Вивиане казалось, что она тает, как мед. Ноги перестали повиноваться ей, но Дунстан удержал ее от падения, и наконец Вивиана открылась поцелую.
Она вцепилась в плед горца. Ее тело содрогалось, и мягкая, застиранная ткань едва защищала от грубого мужского тела. Девушка прижалась к крепкой, мускулистой груди воина, и это прикосновение и биение его сердца вызывали у нее сладкую истому и мысли, которые не пристали благородной девице. В ней разгоралась страсть и намеревалась поглотить ее целиком. За одним поцелуем последовали и другие, они перемежались то страстными объятьями, то легкими касаниями. Вивиана теряла себя, отдаваясь полностью во власть этого невозможного мужчины. И справедливо предполагала, что такая пылкая страсть бывает далеко не у всех.