Вивиана обвила руками талию Дунстана. Никогда еще поцелуй не доставлял ей такого наслаждения, никогда еще его язык так не возбуждал. Его руки не знали покоя, они гладили, ласкали, вызывая у нее дрожь. Желание вспыхнуло в ней, словно огонь. Ей хотелось касаться его, нежить, боготворить его тело так, как он — ее, но возникшие ощущения были слишком новы, слишком остры. Сейчас она могла только прижиматься к нему и умолять о продолжении.
— И теперь больше никакой другой мужчина не осмелится на это, — Дунстан подтолкнул Вивиану к кровати, и она упала на жесткое ложе.
Бережно коснувшись ладонями ее груди, Дунстан приподнял округлые холмики и, наклонившись, провел языком сначала по одному соску, потом по-другому. Он рассматривал Вивиану так откровенно и беззастенчиво, что ей невольно захотелось прикрыться, спрятаться от его властного всепроникающего взгляда.
— Ты великолепна, восхитительна. На свете нет никого прекраснее, — Дунстан провел пальцем по плавному изгибу талии вниз, к бедру, — каждая линия на твоем теле безупречна.
Вивиана неотрывно следила за каждым его движением. Отвести глаза она не могла при всем желании. Массивная, крепкая фигура воина ее гипнотизировала. Шрамы на его коже создавали замысловатые узоры, мощные мускулы рельефно проступали на груди и даже на животе — там, где многие мужчины с годами тяжелеют. Но только не он, не ее доблестный, закаленный в боях воин.
Дунстан поцеловал ее нежно, и Вивиане стало тепло и спокойно. Поцелуи продолжались, спускаясь все ниже и ниже, по подбородку и шее к нежной коже возле уха.
— О!
Дунстан улыбнулся, однако ни на миг не прекратил путешествие, а проложил дорожку к груди. Натянутое, как струна, тело уже подчинялось собственным законам. Вот властные губы сомкнулись вокруг соска, и, сама того не замечая, Вивиана запустила пальцы в жесткие волосы горца.
— Ты божественна. Ах, до чего же ты божественна! — невнятно пробормотал он.
Вивиана вздохнула. В покоях было отнюдь не жарко, однако холод ее не беспокоил. Широкая кровать казалась ей роскошным королевским ложем, а сама она медленно таяла, как восковая свеча. Счастье обволакивало и лишало воли.
Продолжая ласкать ее грудь, Дунстан скользнул ладонью по животу и, помедлив мгновение, проник в развилку бедер. Он нашел самое чувствительное место и начал слегка поглаживать, а потом и массировать ровными круговыми движениями.
Вивиана отдалась впечатлениям. Напряжение нарастало, и с каждой секундой ее тело удивительным образом преображалось. Возникло ощущение шаткости, ненадежности — наверное, так чувствует себя человек, остановившийся на краю бездонной пропасти.