— Дунстан!
Возглас сорвался с губ против воли, пришлось опустить руки и сжать простыню. Его губы сводили ее с ума, а потом в ход пошел язык — горячий и смелый. Волна неописуемого наслаждения захлестнула и увлекла в открытое море. Мысли окончательно спутались, а пальцы вцепились в простыню с такой силой, что костяшки побелели и утратили чувствительность. Она обняла Дунстана за плечи и прижалась, стараясь оказаться как можно ближе, слиться воедино, чтобы больше никогда в жизни не расставаться.
Он поцеловал ее, а потом прижался лбом ко лбу и посмотрел в глаза — так близко, что Вивиана разглядела золотисто-изумрудный ободок вокруг черных зрачков.
— Ты нужна мне, — Дунстан так давно не испытывал желания признаться этой женщине в любви.
Горец ощущал ее невероятный жар. Он терял над собой контроль, Вивиана так беззастенчиво откликалась на каждую его ласку. Он больше не мог ждать. Он велел себе не торопиться, а сам в это время уже раздвигал коленом ее бедра.
В тот миг, когда он проник в ее влажное упругое тело, громкий стон удовольствия вырвался из ее груди и эхом прокатился в разгоряченной тишине скромных покоев. Он продвинулся дальше и оказался так глубоко, что Вивиана уже с трудом дышала. Дунстан обнял ее, прижал к груди и начал медленно двигаться, набирая соблазнительно страстный ритм.
Вивиана обхватила ладонями сильные плечи мужчины и почувствовала, как напряглись на его спине мышцы. С каждым движением ритм становился все более настойчивым и стремительным. Тихие вздохи встречались в плотном, напоенном страстью воздухе.
— Закинь ноги мне на спину и держись крепче, — приказным тоном сказал Дунстан, взирая на нее страстными глазами.
Вивиана послушалась и внезапно почувствовала, что навсегда стала частью этого большого, сильного, надежного человека. Напряжение стремительно росло и скоро достигло точки кипения, требуя немедленного освобождения. Дыхание давалось с трудом, и она уступила, замерла в надежде на еще неизведанное открытие.
Внезапно чудо свершилось, и мир рассыпался мириадами сияющих искр. Вивиана вскрикнула и почувствовала ощущение блаженства, легкости, защищенности. Она уткнулась лицом в изгиб шеи Дунстана — умиротворенная, опустошенная и начисто лишенная сил.
Дунстан неподвижно лежал сверху и лишь спустя вечность осторожно пошевелился, приподнялся и освободил от тяжести своего тела. Он сжимал любимую в объятиях, гладил по волосам, а потом благодарно поцеловал в висок и прижал к груди, как будто боялся потерять. Воину хотелось, чтобы это блаженство длилось вечно.