— Но я была там, когда прибыл гонец и передал Дунстану письмо, — Вивиана думала, что зеленоглазый горец был любимцем короля. — Но если король не написал Дунстану, что передает ему власть над Ледяным Утесом, тогда чего он хотел?
— Кто знает, о чем говорят меж собой мужчины и чем занимаются? — отозвалась Айрис. — Но неделю назад я была у короля. Александр не отдавал и не обещал Ледяной Утес Мак-Кинтайлам. Твой Дунстан солгал нашему отцу, чтобы достичь своих целей.
Вивиана вспомнила, как он взывал к ее жалости и вынудил открыть ворота. Потом Дунстан нашел способ остаться под ее крышей. Он рассказывал ее гостям историю о сокровищах. Теперь получается, что даже причина, по которой он хотел жениться, была ложью.
В ее душе образовалась бездна. Темное чувство пустоты зияло внутри нее именно в тот день, когда она должна была радоваться возвращению своей сестры.
«Неужели все это время я была действительно настолько глупой и полюбила Дунстана даже после того, как он злоупотребил моим доверием?»
Но сердце Вивианы, разрывающееся от боли, не знало ответ на этот вопрос.
Чтобы защитить себя от мрачного отчаяния и страдания, Вивиана собрала весь свой гнев. Она была обманута. Обесчещена. И позволила ограбить себя и лишить власти в своей крепости.
— Вивиана? — Айрис посмотрела на свою задумчивую сестру и заволновалась. Как будто это она отправилась в опасное путешествие и должна была противостоять банде грабителей. — Если тебе не доставит много хлопот, я бы хотела увидеть моего сына.
«Моего сына».
Вивиана почувствовала себя так, словно ее оторвали от боли, которую она только что испытала, и заставили терпеть следующую. Она даже думать не смела об этой просьбе, потому что мысль потерять Хьюго была невыносимой.
Вивиане пришлось на мгновение закрыть глаза и пересилить боль. Дунстан не любил ее. Он хотел лишь богатства Ледяного Утеса. Теперь Айрис намеревалась отнять у нее Хьюго. Понимание, что она может потерять семью, ранило ее душу.
— Ты говоришь опасные слова, сестра, — предупредила она Айрис, готовая наброситься на нее, как львица, защищающая своего детеныша. — Я воспитала Хьюго, как собственного ребенка, и защищала с момента его рождения. Как ты того и хотела.
Айрис понимающе кивнула.
— Конечно. Но…
— Нет. Его безопасность — самое главное для нас. Мы не имеем права делать неосмотрительные шаги, — Вивиана понимала чувства сестры и ее просьбу. Хотя ей было больно слышать, что Айрис называет ее мальчика "своим" сыном. Конечно, эта просьба соответствовала истине, согласно законам природы. Но в данный момент сердце Вивианы было разбито и очень болело от обид. И никто не смеет отнимать у нее ее сына. — Хьюго сейчас со своей нянькой. Я отведу тебя к нему, когда ты поешь.