— А что их матушка? Больна? — не отступала Саша, пристально глядя на Эда.
— Елисабель никак не может присушить молоко — кажется, так это называется! Его много, оно бежит, все платья в молоке.
— А совместить это не пробовали? — хмыкнула Саша.
— То есть?!
— Грудь матери и орущих младенцев, — жестко сказала моя жена. — Генри, ты знаешь, где расположена опочивальня королевы? Или они в детской?
— Сашка! То есть, леди Александра, откуда же мне знать такое! — отодвинулся в сторону Генри. — Я же не приближенный Ее Величества. И не фрейлина.
— Ясно…. Ваше Величество, не соблаговолите ли вы указать путь к покоям вашей супруги?
— Что?!
— Проводите меня к вашей жене, сир! — рявкнула Саша так, что все пригнулись, и даже младенцы на мгновение смолкли. Правда, тут же взвыли вдвое громче.
Эд сорвался с места и ухватил Сашу за руку.
В мгновение ока мы взлетели на третий этаж, где располагались покои королевской семьи. Ворвались в опочивальню.
Нас встретил полумрак, толпа фрейлин с перевязанными лбами, бьющаяся в истерике Елисабель и лекарь, трясущимися руками пытающийся влить ей в рот микстуру.
— Отставить истерику! — рявкнула моя супруга. — Фрейлин — за двери, лекаря в угол. Ты, — она ухватила за руку перепуганную камеристку Елисабель. — Холодной воды — живо! Энгель, Никого сюда не впускать. Генри — в детскую! Пусть детей сюда принесут. Исполнять!
— А… — начал было Эд.
— Сесть в кресло, закрыть рот и не соваться под горячую руку! Энгель, проследи!
Ветерок, сопровождавший нас от входных дверей дворца, стал заметно сильнее. Саша явно сердилась, потому что ветерок принадлежал ей. Нес с собой аромат свежесорванной мяты, морозную свежесть с ноткой пряных южных приправ.
— Да как она смеет! Я — король! — почему-то шепотом воскликнул брат, поспешно усаживаясь в кресло под окном.
— Тихо, Эд, — так же шепотом сказал я, понимая, что Саша точно знает, что надо делать. — Сейчас тебе лучше помолчать, или будет, как у нас.
— А что было у вас? — по-прежнему шепотом поинтересовался брат.
— Бурелом в моем парке помнишь? Где сухие деревья стояли. Короеды их погубили лет десять назад, а убрать все руки не доходили?
— Ну?
— Нет теперь тех деревьев. И бурелома нет. Ничего нет, разве что дрова для каминов нам года три заготавливать не нужно будет. А все она, Сашка моя. То есть, леди Александра, Ее Высочество…
Эд вжал голову в плечи и притих.
— Так, теперь с тобой, — продолжила Саша командным тоном. — Чего орешь?
— Г-грудь… б-болит… — заикаясь, выдавила Елисабель. — М-молоко… б-бежит….
— Снимай свой прикид, — приказала Саша. — Лекарь. Где ты там? Иди сюда.