Тишина тянется до тех пор, пока не становится неловко. Я ненавижу долгие периоды молчания, это заставляет меня нервничать. Мамин голос эхом раздаётся в моей голове снова и снова.
Леди никогда не чувствует себя неловко.
— Потом мы с Эйденом вышли на улицу, — продолжаю я. — Мы пробрались и съели больше десерта за спиной персонала и…
— Заткнись.
— Ты же сам спросил, как нам было весело.
— А теперь я говорю тебе заткнуться.
Он захлопывает книгу, и, хотя звук не громкий, я вздрагиваю на месте.
Мне, пожалуй, пора идти. Не только для того, чтобы вырваться из этой атмосферы, но и для того, чтобы найти папочку до того, как мой план вступит в действие.
— Покажи мне свои сиськи. — Говорит Коул из ниоткуда.
Мои глаза так сильно распахиваются, и я сглатываю, как будто это каким-то образом сотрёт то, что я услышала.
Его лицо остаётся нейтральным, хотя губы подёргиваются, как будто он улыбается — или ухмыляется.
— Н-нет!
Я скрещиваю руки на своей груди.
— Я мог бы из увидеть, когда ты спала.
Если бы моя челюсть могла упасть на пол, это произошло бы примерно сейчас. Я натягиваю простыню на грудь, мой голос тихий и неподходящий.
— Т-ты сделал это? Я имею в виду, увидел их?
— Нет. Будет веселее, если ты сделаешь это.
— Ну, я не буду этого делать.
Я сужаю глаза.
— В конце концов, ты сделаешь это, так что можешь начать прямо сейчас.
— Хорошая попытка. Нет.
Он пожимает плечами, будто это самое обычное явление в мире. С тех пор, как у меня начала расти грудь, Ронан и Ксандер не перестают спрашивать о них, например, могут ли они их потрогать? Нет. Неужели я пялюсь на них весь день? Нет. Могут ли они получить фотографию для сравнения с другими имеющимися у них фотографиями? Нет — и я даже не спрашивала, какие ещё фотографии у них есть.
Коул ни разу не обратил на них внимания. И это первый раз, когда он упомянул о них. Но у Коула есть способ наблюдать за вещами, который никогда не намекает на то, что он на самом деле думает или чувствует.
— Ты хочешь посоревноваться? — Спрашивает он.
Я вздёргиваю подбородок.
— Каковы ставки?
Я научилась всегда спрашивать о ставках, прежде чем мы начнём, потому что Коул играет нечестно. Я действительно начинаю думать, что он проигрывает только потому, что подыгрывает.
И это удар ниже пояса по моей гордости.
— Если ты выиграешь, я кое-что для тебя сделаю. Никаких вопросов. И наоборот.
— Я не покажу тебе свою грудь, Коул.
— Ты имеешь в виду сиськи?
Моё лицо горит. Ну почему он должен быть таким грубым?
— Ну, я их не показываю.
— Хорошо.
— Серьёзно?
— Да. Обещаю.
— Что за вызов?
Он бросает книгу мне на колени.