— О чём, чёрт возьми, ты говоришь?
Он отрывает голову от моей шеи, наблюдая за мной с неодобрением. Со злостью.
Я отталкиваю его, и, к счастью, он не протестует, когда выходит из меня, его сперма капает между моих бёдер.
Достав салфетку, я вытираюсь, не желая встречаться с его умоляющим взглядом.
— Отвези меня к маме.
Если я проведу с ней ночь, то наверняка прочищу голову и придумаю лучший план на будущее.
Тот, который не разрушит обе наши семьи.
Потому что в таком темпе мы направляемся прямо к обрыву, где мы оба упадём.
Челюсть Коула тикает. Он не говорит ни слова, когда одевается, выходит и садится за руль.
Я остаюсь сзади, притворяясь, что смотрю в окно, когда на самом деле украдкой бросаю на него взгляды.
Как только мы оказываемся на парковке, он бросает мне батончик «Сникерс», его лицо ничего не выражает.
— Я купил его раньше. Он тает.
Моё сердце согревается. Коул не ест Сникерс или шоколад вообще, но он всегда покупает их для меня.
— Спасибо.
— Я устал играть в твои игры, Сильвер. Это последний раз, когда ты убегаешь от меня.
— Чего ты от меня ждёшь?
— Я ожидаю, что ты будешь со мной, потому что хочешь этого, а не убегаешь, потому что не можешь признаться в этом себе.
— А как насчёт всех остальных?
— К чёрту всех остальных. Они значат не больше, чем мы с тобой.
И с этими словами он уезжает. Я нажимаю кнопку маминой квартиры, мои плечи опускаются, когда я рассеянно ем батончик «Сникерс».
Может быть, мне стоит приберечь его для того, чтобы мы с мамой посмотрели фильм, а не Дневник Памяти.
Я ввожу код её квартиры и захожу внутрь, всё ещё покусывая шоколад.
Внутри темно, единственный свет исходит из её комнаты. Я просто нахожусь за её пределами, когда звуки проникают внутрь.
Стоны. Вздохи. Удары плоти о плоть.
Мои щёки пылают. Наверное, мне следовало сначала позвонить. Но опять же, Люсьен почти не приходит в мамину квартиру, и я вроде как думала, что у них были несексуальные отношения.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, когда слышу безошибочно узнаваемое имя.
Мои пальцы медленно открывают дверь. То, что осталось от моего Сникерса, падает на землю. У меня шрамы на всю жизнь.
Мама лежит на спине, пока мужчина жёстко трахает её.
И этот человек — не Люсьен.
Это папочка.