Сейчас она сидит по другую сторону Сильвер, готовая заплакать вместе с ней, потому что знает, как сильно Сильвер мечтала об этом ребёнке. Кимберли всегда была мягкотелой, и, в отличие от Сильвер, она не боится это показать.
Враждебность Эльзы к моей жене уменьшилась с тех пор, как Сильвер рассказала ей об Адаме, толкнувшем её в бассейн. Со временем они подружились, учитывая, что у них общие Ким и Тил. У последней, жены Ронана, всегда было какое-то соглашение с Сильвер. Обе они наиболее яростны при принятии важных решений. Они никогда — и я имею в виду, никогда — не сдерживаются.
Ронан всегда ухмыляется, как гордый идиот, когда видит свою жену в действии.
Мы, восьмеро, никогда не расставались. Мы живём в одном и том же мире и занимаемся одним и тем же бизнесом. Мы часто встречаемся, чтобы посмотреть игры и даже вернуться на встречу. Леви и его жена Астрид тоже присоединяются к нам. Нокс, брат-близнец Тил, тоже приходит, когда… ну…когда он не так поглощён своей новой жизнью.
Ночи начинаются и заканчиваются выходками Ронана и Ксандера. Мы с Эйденом притворяемся, что терпим их. Правда в том, что нам нужна энергия, которую они привносят в нашу жизнь.
Не то чтобы мы когда-нибудь это признаем.
Ронан обнимает Тил за талию и наклоняется, чтобы заговорить. Их разница в росте так заметна, что она всегда кажется такой крошечной по сравнению с ним.
— Может, нам выдать нашего Реми замуж за маленькую Аву, ma belle — красавица?
Она хихикает.
— Перестань пытаться выдать всех замуж за нашего сына.
— Да, Рон. — Ксандер хлопает его по плечу. — Я думал, ты хочешь, чтобы он женился на моей дочери.
— Ты сказал «нет». — Ронан тычет его в ответ.
— И все же, как ты посмел обменять мою Сесилию на кого-то другого? — Ксан усмехается. — Не то, чтобы я когда-нибудь позволил бы ей выйти замуж. Она останется с нами навсегда.
Ким качает головой, улыбается, но ничего не говорит.
— Папочка. — Илай натягивает брюки Эйдена, благоговейный трепет наполняет его черты. — Она такая хорошенькая.
— Неплохо для потомства Коула.
Эйден поднимает своего шестилетнего сына, чтобы тот мог поцеловать Аву. Он целится прямо в рот.
Сильвер и Эльза смеются.
Я пристально смотрю на Эйдена.
— Держи своего сына подальше от моей дочери. Далеко отсюда.
— Что не так с моим сыном? — Эйден пристально смотрит на меня, затем ерошит голову Илая. — Не слушай своего дядю Коула, Илай. Если тебе нужна его дочь, дерзай. Я поддержу тебя.
— Нет, если я сначала сломаю ему ноги.
Я прижимаю Сильвер к себе, и она в шутку бьёт меня по плечу.
— Прекрати это.
Ладно, я всё ещё держу обиду на Эйдена, но это не только из-за помолвки. Он взял её первый танец, который я так и не смог вернуть, — вальс. И да, я помню, как она танцевала свой первый вальс, когда нам было по четырнадцать. Я помню о ней все.