Оно не красное.
Почему оно не красное? Оно должно быть красным.
— Коул? — Тихий голос зовёт меня сзади. — Что ты делаешь?
Я поворачиваюсь к ней лицом, но не двигаюсь с края. В лунном свете она кажется голубой тенью. Её волосы падают на спину, и ожерелье в виде бабочки поблёскивает. Она никогда не снимала его на публике. Ни разу.
Но это не потому, что ей не все равно, нет. Это потому, что это означает, что она признает своё поражение, если не наденет его.
И именно поэтому я сказал эти слова — чтобы она всегда держала меня при себе.
— Ты преследуешь меня? — Спрашиваю я.
— Мечтай
— Тогда почему ты шла за мной всю дорогу сюда?
— Папа позвонил и сказал, что заказал столик на ужин. Дерек заедет за нами.
— Сообщение получено. Возвращайся к Эйдену.
Она хмурится, но не делает ни малейшего движения, чтобы уйти.
— Ты все ещё куришь эту палочку смерти?
Я выдыхаю дым ей в лицо, заставляя его сморщиться.
— Очевидно.
— Ты ублюдок.
— Если ты будешь продолжать так часто делать мне комплименты, я подумаю, что ты зациклился на мне.
— В твоих снах.
— Ты не захочешь знать, что мне снится.
— Мы согласны с этим, — она протягивает руку. — Дай мне свой телефон, мне нужно позвонить Дереку. У меня сел аккумулятор.”
— Что я получу взамен?
— Моя завидная благодарность тебе.
Я ухмыляюсь, когда беру свой телефон и открываю его. Сильвер звонит, все это время пристально глядя на меня. Как только она заканчивает, она собирается вернуть его, но затем снова сосредотачивается на экране.
Должно быть, она нажала на кнопку. Её щеки пылают, глаза расширяются, и этот взгляд возвращается. Взгляд восьмилетней давности.
Это, блядь, одно и то же.
Я видел намёки на это, но никогда не испытывал такого же благоговения.
— Ч-что это, черт возьми, такое?
Она тычет телефон мне в лицо.
Это изображение Хоуп, привязанной к стулу, полуобнажённой и бросающей на меня соблазнительный взгляд.
— Хоуп. Она выпускница.
— Я знаю, что это Хоуп, н-но п-почему она так связана?
— Потому что ей это нравится, — мой голос понижается, когда я выпускаю ещё одно облако дыма в её сторону. — И мне это тоже нравится.
Лицо Сильвер даже не морщится от дыма. Это запечатлено в этом вечном, исполненном благоговения взгляде. Или, может быть, это страх?
Её голубые глаза темнеют, а горло поднимается и опускается от судорожного глотка.
— Ты… болен, — выдыхает она, даже когда её щеки краснеют под луной.
Сильвер бросает телефон мне в руку, разворачивается и выходит, как будто у неё горят пятки.
Больной.
Может быть. Возможно.
И часть моей болезни — это она. Моя Бабочка.
Мой хаос.