Мне не следовало смотреть. Теперь я не могу его не видеть или притвориться, что его там нет.
— Кричи, — хрипит он мне в рот, шлёпая меня по заднице.
Я действительно кричу. Наполненный похотью звук разносится вокруг нас, как рондо в заключительном туре фортепианного концерта.
Именно тогда Коул кончает внутри меня с глубоким горловым стоном.
Моя голова падает ему на грудь, мои пальцы вяло цепляются за его бока, и крошечная дрожь пульсирует у меня в ногах.
Кажется, целую минуту мы стоим там, вода обрушивается на нас, когда мы обнимаем друг друга.
Кто знал, что душ может быть таким интенсивным?
— Видишь? Нетрудно слушать приказы. — Говорит он мне на ухо, облизывая и покусывая раковину.
Реальность возвращается.
Будь проклята я и будь проклят он. Я отталкиваю его, заставляя его усмехнуться, когда он выходит из меня и отпускает моё горло.
В отличие от вчерашнего дня, ощущение его спермы лишь немного задерживается, прежде чем её смоет водой.
— Я ненавижу тебя, — бормочу я.
Он тянет меня за волосы и целует в нос.
— Конечно, Бабочка. До тех пор, пока это позволяет тебе спать по ночам.
Затем он уходит. Вода капает с его волос и твёрдого тела, когда его ноги ступают по полу.
В тот момент, когда за ним щелкает дверь, я издаю приглушенный, разочарованный крик в тишине ванной.
Мы проводим весь ранний вечер с Себастьяном и участниками его кампании.
Мы едим еду, пригодную для армии, которую приготовила мама. Себастьян тоже считает свою команду семьёй. Поскольку они усердно работают на его кампанию, они едят как члены семьи.
Часть кампании Себастьяна направлена на объединение классов, даже если существует чёткое разделение. Это разумный способ взглянуть на это. Он признаёт, что нет никакого способа искоренить классы — по крайней мере, не сразу, — поэтому он считает, что первым шагом должно быть их объединение.
Как только они решат, что у них достаточно общего, может быть, тогда классы можно будет убрать. Не то чтобы его партия когда-нибудь согласится с этим, но пока он только сеет семена.
Он умный политик, и я верю, что он далеко пойдёт. Я не сомневаюсь, что он станет следующим премьер-министром.
Это означает, что я буду сыном премьер-министра, а Сильвер — дочерью.
Ни за что на хрен мы никогда не сможем завести публичные отношения.
Это одна из причин, по которой я потерял это и взял её на свадьбе. Во мне кипело столько злой энергии, и мне приходилось улыбаться, фотографироваться и принимать поздравления с тем, чего я никогда не хотел, чтобы произошло. Но, как и Сильвер, я слишком забочусь о маме, чтобы лишить её шанса на счастье. Она воспитывалась в замкнутой среде своим строгим отцом, прежде чем её отправили к жестокому мужу, на которого она потратила годы, оправляясь от пережитков его деградации.