телохранитель покачал головой.
— Он напал на Елену и Роксану, без каких-либо вещей. Даже
у безглазого Вика не было никаких документов. Даника. услышала наш разговор и спросила:
— Где сейчас твой телефон, Эдди?
— Не знаю... Эдвард испуганно оглядел комнату.
— Это не... здесь. Его глаза поймали женщин позади меня и
расширились. — Здесь...
— Он не придет в сознание еще несколько часов, — сказала
Даника. Я могу позвонить тебе в следующий раз, когда он
очнётся. Или он больше не полезен?
Я оценивал Эдварда, пробегая глазами по его сознанию, как будто мог заглянуть в его мозг и прочитать секреты, которые он хранил внутри.
— Он слишком ценен, чтобы убивать его прямо сейчас.
В конце концов, он единственный известный нам человек, который разговаривал с этим Титусом. Глаза Эдварда прояснились при этом имени.
— Тит, — сказал он и начал повторять снова и снова: Тит,
Тит, Тит.
— Заткнись, хуй моржовый, — рявкнул Роман. Его грубый
голос эхом разнесся по комнате, почти заставив Данику подпрыгнуть. Ни хрена не перестает болтать, — пробормотал
он себе под нос.
Я посоветовал Роману не оставаться здесь, пока Даника делает свою работу, но мой бык был упрям и настаивал, что с ним все будет в порядке.
Как обычно, я был прав, и теперь мне придется иметь дело с Романом, который будоражил Данику в течение следующих нескольких дней, потому что он не был готов признать свои чувства.
— Даника, сделай перерыв. Пусть Эдвард отдохнет. Даника
вздохнула с облегчением и радостно последовала за нами из
комнаты. Роман, не теряя времени, сказал:
— Ты пахнешь канализацией.
Даже Елена и Татьяна посмотрели на него. Хотя, Татьянин взгляд был более ласковым, материнским, на самом деле? В то время как Елена, казалось, говорила, что-то серьезное. Пока они препирались, Елена повернулась ко мне и
прищурилась.
— Как ты можешь быть таким чистым? Мы были окружены
грязью и грибами почти час. Я грязная.
— Могу я помочь ? У тебя есть немного в волосах...позволь
мне... — когда она не сопротивлялась, я протянул руку и
вытащил кусок грязи из ее волос. Она подняла к нему руку,
словно проверяя, действительно ли он исчез. Елена фыркнула и убрала руку.
— Неужели у тебя нет более чистых и прохладных
подземелий, Константин?
— С каких это пор ты ненавидишь грязь? — поинтересовался я. Я видел, как ты ходишь по лесу в одной
пижаме.
Татьяна, шедшая впереди нас, обернулась, высоко подняв брови. Она показала мне большой палец, прежде чем снова повернуться лицом вперед. Ее тихая поддержка была комичной, но не отрицаемой.
— Это не то, что ты думаешь, Татьяна, — сказала Елена.