— Любимая?— подсказал он.
Я прижала свою руку к его, чувствуя грубую кожу под своей. Слова «Перекресток» и «удовлетворение» просияли передо мной.
— Ключ.
Тело Константина замерло.
— Ключ, — повторил он.
— Я знаю, где он.
— И где же он?
Я колебалась . Последний раз, когда я связалась с этим ключом, я закончила в синяках и ссадинах.
Разъяренное выражение лица Таддео все еще было видно перед моим мысленным взором, как будто это была физическая фотография, которую я держала перед собой.
— Я могу потерпеть еще немного, — пробормотал
Константин. Но не вечность.
Я посмотрела на его плечо. Сквозь скафандр я не могла разглядеть список имен, но знала, что они там есть.
Постоянно там.
— Он находится внутри него, — выдохнула я.
Он нахмурился.
— В нем , любимая? Что ты имеешь в виду?
Я встретилась с ним взглядом.
— Ключ находится в Таддео. Мимо проносились видения
крови, шелухи кожи.
— Откуда ты это знаешь? — спросил он, нежно сжимая мои
бедра. Я поморщилась.
— Ммммм. Как ты думаешь, кто это ему туда подсунул ?
Тело Таддео похоронили не очень глубоко. Это была работа братвы , так что власти ее не нашли. Он был похоронен в безымянной могиле, без похорон или поминок, чтобы оплакать его отсутствие. Это было то, что он заслужил. Наступила ночь, сгустив тени в лесу.
Свет исходил от огромных ламп, которые люди Константина принесли, чтобы осветить место захоронения. Рыхлую землю отшвырнули, и тогда его люди принялись за работу лопатами.
Мы с Константином стояли на краю площадки, избегая брызг грязи. Его рука лежала на моей спине, челюсть напряглась.
— Он отпирает сейф в банке, — сказала я.
Холодный воздух коснулся моей кожи, зимний поцелуй напомнил мне, что наступил ноябрь, а декабрь уже в пути.
— Мы знаем, спасибо.
Константин повернул ко мне голову. Свет осветил только половину его лица, заставляя его черты исказиться и потемнеть, но никакая темнота не могла скрыть голод в его глазах, когда он смотрел на меня сверху вниз.
Я почувствовала, как по телу пробежала дрожь, но сохранила ровный голос:
— Мне нужен нож. Чтобы вытащить ключ.
— Где же он находится, в его теле?
— Скоро увидишь.
Он наклонился ближе ко мне. У меня екнуло сердце.
— Ты когда-нибудь была в хранилище?
Я постаралась сохранить ясное выражение лица, когда
воспоминания пронеслись мимо. Боль начала пульсировать в
моей руке, как будто призрачная рука Таддео все еще сжимала
ее.
— Один раз, — пробормотала я. Я была там однажды.
Константин всматривался в мое лицо, что-то улавливая.
Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут один из его
людей крикнул:
Мы оба обернулись и увидели, как пара братков грубо