Теперь я чувствовала себя так, словно попала на какой-то извращенный семейный завтрак.
К моему крайнему удивлению, Роман и Дмитрий принесли еду на стол. Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть, когда я смотрела, как они кладут груды блинов и бекона на середину стола.
— Теперь очередь Романа и Дмитрия готовить, — сказала мне Даника, так что готовься к своему очередному пищевому отравлению.
— Это было всего один раз! — огрызнулся Роман.
Она проигнорировала его и многозначительно посмотрела на меня.
— Один раз слишком много, я говорю, — ответила я, соглашаясь с ней. Даника просияла.
— Вот Именно, Елена! Точно мои мысли. Она выглянула из- за моей головы, одарив Романа насмешливым взглядом.
— Ты слышал, что сказала Елена, Роман? Роман что-то пробормотал себе под нос по-русски.
— Давайте не будем ссориться, — перебила Роксана, ее голос был выше всех остальных. Бедняжке Елене незачем слушать все эти препирательства.
Я не возражала. С одной стороны, мне было интересно слушать, как они спорят, особенно Даника и Роман.
Если бы я была любопытной, то могла бы спроситьоб этом Данику. Но мой муж едва ли был холоден, так что я была не в том положении, чтобы вмешиваться в чью-то личную жизнь. Слушать, как они спорят, было достаточно приятно.
Я молчала, пока они болтали о своих планах на день, смешивая американский и русский акценты.
Было странно слышать, как они обсуждают продукты и краску, которую нужно купить для гостиной. Кто-то упомянул, что водопроводчик выходит в три часа, так что кто-то должен быть здесь, чтобы встретить его.
Конечно, они говорили обо всех бытовых проблемах дома.
В моем сознании они были похожи на машины гангстеров, которые говорили только о сделках с наркотиками и рэкете.
— Во сколько заканчивается День Антона? — спросила Роксана в какой-то момент. Дмитрий взглянул на часы.
— Через три часа. Я поеду за ним. Антон, как я догадалась , был сыном Дмитрия.
Я не видела особых признаков того, что здесь бегает ребенок, но я пробыла здесь совсем недолго. Возможно, он был ненормально чистым малышом.
Я потянулась за вторым ломтиком тоста, но холодный голос Дмитрия резко оборвал меня:
— Дмитрий, — предупредил Артем.
Я посмотрела на Дмитрия, его электрические голубые глаза смотрели на меня сверху вниз. Продолжая смотреть ему в глаза, я взяла кусок хлеба и бросила его на тарелку.
Кто-то тихо выругался.
Холодная ярость, отразившаяся на его лице, заставила комнату похолодеть. Его губы приоткрылись, готовясь произнести сокрушительное оскорбление, затем он сказал:
— Миссис Фальконе, наша гостья, Дима.