— Устал я, голова болит.
— Выпей таблеточку и отдохни. Станет лучше.
— Хорошо, так и сделаю.
Я лёг на диван, закрыл глаза. Самое время последовать маминому совету: поспать и, проснувшись, с новыми силами начать жить. Как там в сказках говорится? Утро вечера мудренее. Но сейчас и есть утро, куда уж дальше мудрить. Да и спать не хочется. Лучше заняться чем-то полезным, отвлечься, в огороде покопаться или снова сесть за роман. Или на подловку слазать.
Точно! Слазать на подловку. Давно собирался это сделать, так почему не сегодня?
Я поднялся и вышел в сени. На глаза попалась раскладушка. Одеяло заправлено и натянуто, в головах на табуретке сложенные стопкой книги. Когда только Вадим успевал их читать? Я пробежался взглядом по корешкам: Чехов, Куприн, Довлатов… Библиотека у меня небольшая, но к стыду или к счастью, в ней не только классики, в ней вполне хватает одноразовых, развлекательных, тех, которых ныне принято называть бестселлерами, и мне было приятно отметить, что таковых в стопке не оказалось. Вот будет весело, если Вадим в самом деле станет литературных критиком. Представляю такую картину: статья в каком-нибудь приличном журнале, на фотографии Вадим, уже поседевший, в очках, с бородкой, и название статьи крупным курсивом «Как я открыл талант своего отца». Действительно весело.
Я взял книги, поставил их на полку, потом убрал постельное бельё и сложил раскладушку — пора вернуть её хозяевам. Вадим уехал и ей незачем тут стоять, занимать место и напоминать мне о том, о чём надо забыть. А на подловку в другой раз слажу.
Увидав меня, Люська сразу спросила:
— Уехал что ли?
— Уехал.
— А что кислый такой?
— А ты как думаешь?
— Понятно, — и кивнула на раскладушку. — Ставь здесь. Лёшка вернётся, отнесёт в чуланчик.
— Да я сам могу, чего Лёху напрягать.
— Ставь, не переломится.
Я прислонил раскладушку к стене, собрался уходить, но Люська ухватила меня за рукав и спросила с участием:
— Ром, может зайдёшь? Я пельмешек накрутила, покушаешь. Сметанка у меня свежая, молочко.
Наверное, в иной ситуации я бы согласился не задумываясь, Люськины пельмени борщу ничуть не уступали. Но только не сегодня. Нет. Не хотелось ни пельменей, ни сметаны, ни луарских устриц. Единственное желание — сесть в беседке с бутылкой пива и тупо смотреть в небо.
— Спасибо, Люсь, позавтракал уже. Золотая ты женщина. Жаль, не моя.
— Лёшке такого не скажи, — она усмехнулась. — А то он с виду смирный, но ревнивый — страсть.
— Все мы с виду смирные. Ладно, Люсь, спасибо тебе ещё раз.
— Как знаешь. Но если что, заходи, я весь день тут. И Лёшка к обеду подъедет.