Я махнул официантке.
— Сколько с меня?
— Сто рублей.
— Сколько?! Вам этот кофе с Марса доставляют?
Официантка обиженно поджала губы, но промолчала. Я возмущённо засопел, но таки наскрёб в карманах нужную сумму. Никак не думал, что чайная ложечка коричневого порошка из жестяной баночки может столько стоить. Надеюсь, высокие цены здесь скорее исключение, чем правило, иначе на мою пенсию выжить будет трудно.
Я положил деньги на стол, встал.
— Вы газету забыли, — язвительно заметила официантка.
— Это вам на чай, — великодушно ответил я.
Снова завибрировал сотовый. Дисплей высветил грустный smile и слово «Бывшая». Я поднёс трубку к уху.
— Да, Солнце.
— Я же просила не называть меня так!
Голос красивый, немного взвинченный, и пусть его обладательнице уже давно за тридцать, он по-прежнему вызывает волнение. Мои щёки порозовели.
— Что ж поделаешь. Двенадцать лет совместной жизни навязывают свои привычки. Согласна?
— Твои привычки меня не интересуют, а если ты забыл, что твой ребёнок учится в институте, так я тебе быстро напомню. Кто будет платить за учёбу? Ты когда последний раз алименты присылал?
— Солнце, какие алименты? Ребёнку двадцать два года. Впору мне на алименты подавать.
Динамик затих на несколько мгновений — я даже успел представить, как возникший вакуум наполняется горючей смесью — и снова взорвался:
— Ты совсем в своём колхозе умом тронулся?! Мало того, что уехал без предупреждения, так теперь и смеёшься?
Голос звучал настолько громко, что по лицу стоявшей рядом официантки расползлась широченная улыбка — гордость за всех одиноких женщин мира.
— Это ничего не изменит, — шепнул я официантке, возвращая её в реальность.
— С кем ты там говоришь?
— Всё в порядке, родная, продолжай.
Родная продолжила. В который уже раз я узнал, что на ребёнка мне плевать, что меня совершенно не заботит его жизнь и что моё собственное будущее — это бесславная кончина под чьим-то там забором. Про забор я не согласен, я же не алкоголик какой, а вот про ребёнка… Признаюсь, я никогда не уделял сыну должного внимания, не потому что не хватало времени, а потому что, чего греха таить, плохой из меня получился отец. Но это вряд ли исключительно моя вина, ибо перед глазами всегда стоял живой пример.
— Ты всё понял?
— Конечно, — спорить, а уж тем более пытаться что-то доказать жене, пусть даже бывшей — себе дороже, так что лучше согласиться.
Я убрал телефон, подмигнул официантке и направился в обход площади к дому. Завтра надо будет зайти в редакцию газеты. Скачаю на флешку несколько рассказов, покажу редактору. Уж если они, прости Господи, такую ересь печатают, то мне отказать явно не посмеют. Глядишь, ещё и подзаработаю немного, оправдаю траты на кофе.