— Отлично выглядишь, — говорит, когда я подхожу к нему ближе.
— Спасибо, — как можно невозмутимее отвечаю я, уговаривая себя не краснеть под его взглядом.
— Пойдем, — он убирает телефон в карман и тихонько подталкивает меня к выходу. — Машина ждет.
— Машина? — удивляюсь я. — Мы ведь прогуляться хотели.
— Сначала поужинаем. Я голоден, да и ты после конференции наверняка ничего не ела.
— Откуда знаешь? — смущенно улыбаюсь я, опуская глаза.
— Мы ведь были женаты, — с усмешкой произносит Алексей, подводя нас к длинному черному автомобилю, ожидающего у входа. — Раньше ты постоянно забывала про еду.
Так и было. Леша меня за это сильно ругал. В шутку грозил, что если я похудею еще на пару килограмм, то он меня разлюбит, и почти каждый день таскал по ресторанам, где непременно заказывал большой десерт.
* * *
— А помнишь, я тебе говорила, что ты политиком станешь? — улыбаюсь я, отпивая крохотный глоток вина, заказанного Алексеем. — Совсем немного ошиблась.
— Не ошиблась, — отвечает он, глядя мне в глаза. — Я был депутатом. Совсем получается за мной не следила?
Я опускаю глаза. Нет, не следила. Даже думать себе о нем запрещала. Не хотелось заново проживать ту боль. Да и кто бы захотел добровольно вырвать себе сердце и со всей дури шмякнуть об острые валуны?
— Не было времени, Леш. Нужно было заниматься сыном.
Я специально не говорю «нашим», потому что не хочу портить вечер. Что было, то прошло. Нужно хотя бы попытаться нормально общаться, если уж теперь Алексей имеет прямое отношение к университету.
После ресторана мы идем на набережную прогуляться. Я немного ежусь от порывов ветра, и Алексей, видя это, заботливо набрасывает мне на плечи пиджак. Он теплый и пахнет им. Воспоминания накатывают на меня волнами, сердце вновь сбивается с ритма. Будто и не было этих лет. Но мне нужно помнить, что они были.
— Нравится работать в университете? — спрашивает Леша.
— Очень. Обожаю своих ребят. Такие умные, открытые, деятельные, честные. С каждым праздником меня поздравляют, представляешь?
— Ну отчего не представить? — посмеивается он и смотрит так, что сердце сжимается.
Что это? Смена обстановки? Другой город? Почему так екает сердце? Ведь есть же у меня гордость, чувство собственного достоинства… Так как поступил с нами Алексей, не прощают. И я была уверена, что не прощу, а сейчас…
— А ты почти не изменился. Разве что глаза другие.
— Какие другие? — щурится бывший муж.
— Холодные, Леш. Жизни в них мало.
— Так и повод есть, Варя, — отвечает он, припечатывая меня взглядом. — Опыт даром не проходит.
Мы возвращаемся в отель, когда темнеет. Алексей выходит из лифта на моем этаже, говорит, что проводит до номера. От волнения пальцы ходят ходуном. Что происходит между нами? Он такой галантный, совсем как раньше, хотя глаза по-прежнему мертвые.