Одним рывком оказываюсь между ними и сразу же задаю другой темп боя.
Удар под колено, одному и другому. Затем оглушающий по ушам и уже привычный мне приём после встречи с «рыцарями» на съёмной квартире, голова об голову.
Глухой звук и оба падают вниз без сознания.
Готово. Следующие!
Тут, похоже, у остальных сработал стадный рефлекс, и они, не сговариваясь, бросились на меня одновременно.
Вот и хорошо, не придётся много тратить времени, гоняясь за ними по залу.
Прыгаю вверх и, выполнив изящный кульбит, приземляюсь на плечи, ближнего ко мне. Стоять я там долго не намерен, так что бью пяткой по затылку и, выключив его, двигаюсь дальше.
Второй прыжок приводит сразу к трём бойцам, которые заблаговременно вытягивают руки, пытаясь меня схватить в лету. У одного даже получается коснуться ладонью моего сапога. Правда, это не спасло его от последующего удара в кадык и добавочного в висок. Он падает, давая мне новую точку опоры.
Его напарники пытаются навалиться, затормозить меня, но слишком уж неуклюже и несработанно. Выскальзываю из их «объятий» и двумя короткими тычками, пониже копчика, отправляю их немного отдохнуть. Ближайший час ходить они не смогут.
А вот и оставшаяся шестёрка. Увидев, что произошло с их товарищами, они изменили тактику. Теперь бросались не всем скопом, а, кружа вокруг, по очереди делали выпады, отвлекая внимание, чтобы другие могли напасть со спины.
Знакомо. Такие штуки любили использовать медвейли при охоте на какую-нибудь опасную и большую живность.
Но с эльфами такое не срабатывает. Всё же мы немного поумней зверей в лесу.
Так что, дав им напоследок почувствовать себя хитрыми и почти победившими, я сделал вид, что действительно потерял концентрацию. Парни воодушевились и стали проводить атаки всё более бесшабашные и наглые.
Вот и пришло время расплаты.
Тот, кто шёл со спины, получает размашистый удар носком в челюсть и сразу, продолжая движение, бью двух стоявших впереди. Импульс настолько силён, что они катятся кубарем, хватаясь один за другого.
Дальше рывок в сторону и каждый из оставшихся получает укол в нервный узел. За ухом, в подмышку и прямиком в солнечное сплетение.
Корчась, отходят, пытаясь понять, что же произошло.
Из дальнего конца зала кто-то начинает насмешливо хлопать в ладоши. Уже не глядя туда, знаю, что это Пострегаев. Кто ещё мог прийти сюда, чтобы лично наблюдать за экзекуцией? Правильно, только майор с излишне хрупким мужским достоинством.
Усмехнувшись про себя от двойственного каламбура, я, отряхнувшись, направился к нему навстречу.
— Значит, каратист у нас появился. А пулю ногами отобьёшь? — сказал он, выходя на крохотный пятачок света от уличного фонаря.