Такая волна обиды, разочарования, отрезвляющей реальности бьет по мне, что я решаю сделать то, что ранее б не осмелилась.
Через час выход танцоров. Мне нужно успеть все подготовить.
Иду в свой кабинет и достаю полотна. Мчусь на сцену. Опускаю потолочное крепление для подвески полотна при помощи электрического механизма, цепляю крюк и приподнимаю чуть вверх конструкцию. Повисла на ней. Вроде ткань плотная и выдерживает мой вес, а то не хочется феерически грохнуться на пол, хотя по виду, полотна новые. Закрепляю ткань так, чтоб не было видно, когда будут выступать ребята. Для себя потом развяжу.
Иду за сцену и ищу подходящую музыку. Да, ее и искать не надо. Она сейчас в сердце, в душе и в сдерживаемых слезах…
Ребята начинают выступление, а я бегу в кабинет. Вот и пригодился мне мой костюмчик. В крови азарт, адреналин, желание доказать ему, а в первую очередь себе, что и без него мы жили прекрасно. Но, меня душит обида за мать. Она так и не нашла больше счастья, жила все время одна, без мужчин, и для меня, а Он… Проглатываю ком в горле. Переодеваюсь и бегу на сцену. Мимо проходит Ник, хватаю его за руку и тащу за собой.
— Помоги мне, — прошу его, когда забегаем за кулисы. Он смотрит на меня круглыми глазами, да вид у меня необычный, что скрывать. За почти месяц моей работы, такой он видит меня впервые. — Смотри, — показываю пальцем, — жмешь сюда, отсчитываешь десять секунд и жмешь сюда, а потом сюда. Все, дальше система справиться без тебя. Понял? Повтори.
— Сначала жму сюда, через десять секунд сюда, а потом сюда. Понял. Повторил. А что происходит?
— Если сегодня меня не уволит босс, то потом, когда-нибудь расскажу. Все, давай выступление заканчивается. Погнали.
Тут забегают танцоры за кулисы и видят меня. У всех вытягиваются лица, на них полное непонимание происходящего.
— Жми, — говорю Нику, — и считай.
Мамочка — это для тебя. И делаю шаг на сцену.
Мы сидит за столом с Ликой в почти «дружеской» компании. Не пойму, что происходит. Гаснет свет во всем зале. Секунд на десять. На сцене луч света освещает девушку. Смотрю непонимающе, ведь их блок окончен…
С потолка свисают полотна красного цвета, а на полу сидит девушка в блестящем костюме. Черт, это же Ева. Зачем? Что происходит?
И начинает играть музыка. С первых аккордов я узнаю эту песню. И, в который раз за этот месяц, я вспоминаю о наличии у меня сердца. Я чувствую на расстоянии, как гулко бьется ее сердце, удар за ударом; эмоции, накрывающие ее волной. Да, теперь я точно уверен, мои предположения по поводу того, что Самарский ее отец, нашли свои подтверждение. И она помнит его, как и говорила… и не простила. Это выступление не в его честь, но понять это должен он, хотя я не уверен, что он поймет…