Так, по словам Драйдона, дело обстояло еще в Лондоне. То же самое, как видим, обнаружил Гарднер спустя несколько лет в Брайтоне. Учитывая, что как раз началась Первая мировая война, можно и этому найти вполне серьезные, а не только связанные с болезнью основания: ведь Поллаки активно способствовал выявлению немецких шпионов накануне войны; видимо, он обладал серьезной информацией относительно планов германской разведки. Возможно, болезнь лишь превратила обоснованные подозрения и опасения в манию преследования – или же начало войны послужило своеобразным катализатором заболевания. Основные его инструменты – интеллект, могучая память – отказали ему в конце жизни. Умирая, он не узнавал никого из тех немногих, кто собрался вокруг его смертного одра.
Читая статью Вогана Драйдона и воспоминания Фицроя Гарднера о последних днях Поллаки, мы не могли отрешиться от определенных параллелей с Шерлоком Холмсом, с началом рассказа «Последнее дело Холмса»:
«…Холмс внезапно появился у меня в кабинете. Мне сразу бросилось в глаза, что он еще более бледен и худ, чем обычно.
– Да, я порядком истощил свои силы, – сказал он, отвечая скорее на мой взгляд, чем на слова. – В последнее время мне приходилось трудновато… Что, если я закрою ставни?
Комната была освещена только настольной лампой, при которой я обычно читал. Осторожно двигаясь вдоль стены, Холмс обошел всю комнату, захлопывая ставни и тщательно замыкая их засовами.
– Вы чего-нибудь боитесь? – спросил я.
– Да, боюсь.
– Чего же?
– Духового ружья».
Кто знает – может быть, и Игнациус Пол Поллаки ждал своего духового ружья, своего профессора Мориарти?
Он умер в понедельник 25 февраля 1918 года, в возрасте 90 лет. Спустя три дня, 28 февраля, «Таймс» поместила уже упоминавшийся некролог об этом блестящем детективе. В частности, там указывалось, что девизом своим Поллаки избрал латинское выражение «Audi, vidi, tace» – «Слышу, вижу, молчу». А еще там говорилось о том, что мистер Поллаки, несомненно, являлся лучшим сыщиком своего времени. Спустя четверть века, в 1934 году, Воган Драйдон свою статью о нем, опубликованную в мельбурнской газете «Аргус», озаглавил «Гениальный детектив. Подлинная жизнь Шерлока Холмса».
Мишка Япончик, последняя тайна
Когда были опубликованы дневники Исаака Бабеля времен службы писателя в Первой конной, многих поразила почти документальная точность его знаменитой «Конармии».
Например, в дневнике мы читаем вот такую запись:
«Начальник конского запаса Дьяков – феерическая картина, красные штаны с серебряными лампасами, пояс с насечкой, ставрополец, фигура Аполлона, короткие седые усы, 45 лет, есть сын и племянник, ругань фантастична, привозят из отдела снабжения, разломал стол, но достал. Дьяков, его любит команда, командир у нас геройский, был атлетом, полуграмотен, теперь “я инспектор кавалерии”, генерал, Дьяков – коммунист, смелый старый буденновец…»